Кому она рассказала? - Робертс Нора

Ева миновала анимационный щит, на котором немыслимо красивые люди резвились на белом, как сахар, песке и бросались в сапфирово-синюю воду.

Уже мелькали желтыми пятнами экспресс-такси. Скорее всего, едут в аэропорты, к ранним рейсам. А вот и двухэтажные автобусы тянутся вдоль тротуаров, везут страдальцев на раннюю смену или их более удачливых товарищей, только что отстоявших «кладбищенскую» вахту и возвращающихся домой.

Она объехала стороной Бродвей — место вечного праздника. Днем и ночью, в жару и в холод туристы и обожавшие их уличные воры осаждали эту Мекку шума, света и суеты.

На Девятой авеню все еще были открыты питейные заведения. Ева заметила скопление на углу уличных хулиганов в стеганых пуховиках и высоких шнурованных ботинках. Наверняка они принимали запрещенные химические вещества. Но если они нарывались на неприятности, то время было выбрано крайне неудачно: в пятом часу утра при таком холоде.

Ева обогнула рабочие кварталы Челси и углубилась в богемный Гринвич-Виллидж.

Черно-белая полицейская машина приткнулась носом к тротуару перед недавно отремонтированным домом на Джейн-стрит. Ева проехала полквартала вниз, включила знак «На дежурстве» и вылезла из теплой машины на мороз. Пока она вынимала полевой набор и кодировала электронные замки, из-за угла появилась Пибоди.

Ее напарница была похожа на исследователя Арктики. На ней был толстый стеганый пуховик цвета Ржавчины, шею она обмотала красным шарфом в милю длиной, на голову натянула вязаную шапку того же цвета. Дыхание вырывалось у нее изо рта, как дым из трубы.

— И почему люди не могут убивать друг друга после восхода солнца? — запыхавшись, проговорила Пибоди.

— В этом прикиде ты похожа на рекламного зазывалу.

— Знаю, но он до ужаса теплый, и стоит его снять, как мне начинает казаться, что я похудела.

Они вместе подошли к дому, и Ева включила камеру.

— Камер наблюдения нет, — отметила она. — Сканирования ладони нет. Замок на двери взломан.

На окнах нижнего этажа были защитные решетки. Но краска на двери и оконных рамах потускнела и кое-где облупилась. Очевидно, владелец здания не придавал большого значения охране и текущему ремонту.

Женщина-полицейский у входа кивнула им и открыла дверь.

— Лейтенант! Детектив! Жуткий холод, — заметила она. — Звонок по 911 поступил в три сорок две. Звонила сестра убитой. Она наверху с моей напарницей. Мы прибыли где-то в три сорок шесть. Отметили взлом входной двери. Жертва на третьем этаже, в спальне. Дверь в коридоре тоже взломана. Похоже, она оборонялась. Руки и ноги связаны старым надежным способом: изолентой. Поработал над ней, прежде чем убить. Похоже, она была задушена поясом от ее собственного халата: он так и остался у нее на шее.

— Где была ее сестра, когда все это происходило? — спросила Ева.

— Сказала, что только что приехала. Квартирой сестры пользуется как перевалочным пунктом, когда бывает в Нью-Йорке. Имя: Палма Копперфильд, стюардесса «Всемирных авиалиний». Немного «замазала» место убийства. Во-первых, ее вырвало прямо на пол, там, в спальне. Во-вторых, она трогала тело, прежде чем выбежала и позвонила 911. — Женщина-полицейский оглянулась на кабину лифта. — Она сидела вон там на ступеньках, и ревмя ревела, когда мы подъехали. С тех пор так и ревет без передышки.

— Веселье никогда не кончается. Пошлите наверх «чистильщиков», когда приедут.

Вспомнив о скверном состоянии дома, Ева направилась прямо к лестнице, на ходу расстегивая пальто и разматывая шарф.

«По одной квартире на этаж, — отметила она. — Приличная кубатура, никаких соседей».

На двери квартиры на третьем этаже красовался новенький на вид «глазок» и замок полицейского образца. Замок был взломан. Действовал явный любитель, но цели своей он добился.

Ева вошла в гостиную, где вторая женщина-офицер стояла над закутанной в одеяло, сотрясающейся в ознобе сестрой потерпевшей.

«Чуть за двадцать, — фиксировала Ева, — светлые волосы зачесаны назад от лица и стянуты в хвост. Лицо все в потеках размазавшейся косметики. Обеими руками сжимает прозрачный стакан, видимо с водой», — определила Ева.

Из горла женщины вырвалось сдавленное рыдание.

— Мисс Копперфильд, я лейтенант Даллас. Моя напарница, детектив Пибоди.

— Отдел убийств. Отдел убийств, — механически проговорила женщина.

Акцент мисс Копперфильд подсказал Еве, что она со Среднего Запада.