Штучки-дрючки в Провансе - Куликова Галина Михайловна

А может быть, его вообще взяли по ошибке? И когда все выяснится, просто вышвырнут за ворота: с глаз долой? Или прикончат – чтобы не болтал. Олег обдумывал каждую версию и раз, и два, и три...

Ночью в комнате стало холодно, как в склепе. Ему не связали руки, он мог свободно двигаться, и это помогало ему хоть ненадолго согреться. Хорошо хоть, пол деревянный, а не бетонный, и есть шанс не получить воспаление легких. Хотя в любой момент могут появиться бандиты и всадить в его здоровые легкие парочку пуль. Неведение было страшнее пистолета. Неведение и тревожное ожидание. Он ждал какого-то развития событий, прикидывая, как поведет себя в том или ином случае. Сумеет ли побороться за свою жизнь? И лишь к концу первых суток впервые ему в голову пришла мысль о том, что за ним вообще могут не прийти. Никто. И никогда.

– Тебя как будто что-то беспокоит? – спросил Павел, наклонившись вперед. Он нежно взял Таню за руку.

Она уже хотела было признаться, что весь вечер чувствует себя не в своей тарелке и ее даже немного мутит, но в последний момент передумала. Когда мужчина готовится к любовному штурму, не стоит рассказывать ему о том, что у вас неприятное чувство в животе. Физиология плохо влияет на романтику отношений, а тот, кто утверждает обратное, обычно проводит вечера в гордом одиночестве перед телевизором с грелкой на пояснице.

– Да нет, ничего. Просто ты меня немножко сбиваешь с толку. Готовишь какой-то сюрприз, хотя мы так не договаривались...

Она обиженно посмотрела на Павла, но тот лишь усмехнулся, прижал ее руку к своей щеке и легонько поцеловал кончики пальцев.

– Но милая моя, о сюрпризах обычно и не договариваются...

Она всегда ненавидела этот приторно-ласковый тон. До тех пор пока они не ступили на зыбкую почву личных отношений, он никогда не обращался к ней столь покровительственно. И Таня немедленно подумала: «Ерунда на постном масле! Если двоих сжигает страсть, им, конечно, некогда о чем-то там договариваться. Но сейчас-то все заранее срежиссировано, как бродвейский мюзикл. И дозированное нетерпение Павла выглядит просто нелепо».

– Я уже наелась, – заявила Таня, высвободив обцелованную Пожидаевым руку и откидываясь на спинку стула.

– Тогда попей пока чайку, а я еще раз позвоню партнерам. О’кей? А потом вернусь за тобой, и мы отправимся в свой вагон.

Таня подумала, что, если закажет чай сразу после шампанского, на официанта от изумления нападет столбняк. Однако Пожидаев предусмотрительно сделал ему «прививку» от столбняка, оплатив счет и прибавив к нему щедрые чаевые. После чего удалился, поцеловав Таню не то в шею, не то в ухо и обдав запахом уже знакомого парфюма. Ей стало щекотно и захотелось чихнуть.

Не успела она немного прийти в себя, как услышала обращенные к ней слова, и что примечательно – на чистом русском:

– Ах, дорогуша, я просто не могла прервать вашу милую беседу с милым кавалером, но меня все это время просто распирало от любопытства – вы из России, да?

Таня повернула голову и с изумлением уставилась на женщину-попугая, которая уже успела посадить томатное пятно на свою кофту с рюшами.

– Да, из Москвы. А вы?..

Несмотря на природное дружелюбие, как раз сегодня она не была готова завязывать знакомство с попутчиками, которые обязательно будут размахивать у нее перед носом своими корнями. Но сразу же встать и уйти показалось ей вопиюще невежливым.

– Мы – американцы, – заявила мадам. Алая губная помада лежала на ее губах таким густым слоем, будто ее выдавливали из тюбика, как горчицу. – Натурализованные, а не натуральные, разумеется! – хихикнула она. – То есть речь, конечно, обо мне. Кстати, меня зовут Элен, очень приятно. А вот мой сын Тоби – истинный гражданин США, родился на территории штата Аризона. Тобик, поздоровайся с нашей очаровательной попутчицей!

Вероятно, Элен натурализовалась в Америке довольно давно и подзабыла, что на ее исторической родине Тобиками обычно называют кобелей, а не младенцев.

– Тоби Мирман, – представился ее огромный сын, опалив Таню взглядом своих обсидиановых глаз. – Я рад видеть вас чрезвычайно.

У него был чудовищный акцент и мощная аура. Когда он уставился на Таню, у нее появилось чувство, будто ее просвечивают рентгеном, прежде чем вскрыть, как подопытную лягушку. Энергия, исходившая от Тоби, казалась мощной и осязаемой. Словно он был большой и лохматой электростанцией.

– Очень приятно, а я – Татьяна Волгина, – улыбнулась Таня, подавив раздражение. И вежливо добавила: – Надеюсь, ваше путешествие проходит хорошо.

Однако Элен не позволила ей ускользнуть в нейтральные воды и дала залп из всех орудий, перегнувшись через проход и выпалив страшным шепотом:

– Есть кое-что, что вам необходимо знать. Кое-что важное! Тоби, ты должен сказать Татьяне все, что недавно сообщил мне. Твои слова могут изменить ее судьбу!

Таня недоверчиво улыбнулась и тут же нахмурилась. Не очень приятно, когда кто-то считает, что способен повлиять на твою судьбу.

– Может быть, вы присядете за наш столик? – между тем предложила Элен с нескрываемым сочувствием. – Всего на минуточку. Ведь говорить через проход не очень удобно. Особенно учитывая то, что Тоби собирается пророчествовать.

– Пророчествовать? – Таня, которая отлично умела противостоять наглецам всех мастей и легко распознавала пустых приставал, на сей раз неожиданно стушевалась.

– Мой сын колдун, – прежним громким шепотом сообщила Элен, взволнованно тряся оборками. – Не какой-то там шарлатан, а настоящий колдун. У него есть передача на телевидении, называется «Тоби Мирман говорит». Люди верят ему, хотя и побаиваются, конечно. Он многое умеет, мой мальчик, – закончила она с непередаваемым выражением обожания на лице. Кажется, в уголке ее тщательно прокрашенного глаза даже появилась прозрачная слеза умиления.

– Знаете, я не слишком доверяю пророчествам, – нервно ответила Таня, сделав маленький глоточек чая. Ей страстно не хотелось связываться с кем бы то ни было, а уж тем более с колдуном.

– Мама, я столько раз тебе говорил, что человек сам должен задать мне вопрос, это важно, – по-английски отчитал Тоби свою эксцентричную мамашу.

– Но у тебя же миссия! – возразила она испуганно. – Ты несешь людям благо, мой дорогой. И этой девушке в том числе!

– Не надо мне ничего нести! Я не хочу знать свою судьбу, – безапелляционно заявила Таня. – Это называется – программировать человека на определенные действия. Вот вы возьмете и скажете, что я должна умереть от чахотки ровно через год, и мое подсознание сохранит эту информацию, а потом организм начнет выполнять ее как заданную программу. Нет, нет и еще раз нет.