Кто украл мое сердце - Герритсен Тесс

– Естественно, затрагивает.

– Неужели вы согласны выплатить компенсацию компании, которая сфальсифицировала страховой случай?

– Нет, но…

– Тогда почему вы не воспринимаете всерьез слова мисс Райс?

– Потому что… – Воксхолл глубоко вздохнул. – Сразу после вашего утреннего звонка я посоветовался с Колином Хаммерсмитом, который возглавляет наш отдел расследований. Несколько недель назад он уже слышал обо всем. Он рекомендовал мне… кхм… обратить внимание на источник информации.

Источник! Он имеет в виду, что Клеа Райс сидела в тюрьме.

Даже не глядя на Клеа, Джордан так остро почувствовал ее боль, как будто его самого ударили под дых. Но когда он все же покосился на нее, то невольно поразился ее выдержке. Она сидела спокойная и сосредоточенная, сложив руки на коленях.

После того как он состриг ее длинные рыжие волосы, ее лицо казалось ему еще более красивым: точеные скулы, обрамленные короткими русыми прядями, на лоб падает озорная челка, карие глаза широко раскрыты… Настоящая девчонка-сорванец! Он знал Клеа Райс блондинкой, потом рыжей и вот теперь она стала русой. Хотя она нравилась ему в любом обличье, теперь он нашел ее просто неотразимой. Наверное, все дело в том, что теперь он может без помех сосредоточиться на ее лице, не отвлекаясь на волосы. А может, русые волосы больше соответствуют ее характеру?

А может, ему все равно, какого цвета и какой длины у нее волосы, потому что он постепенно влюбляется в нее? Наверное, поэтому его так оскорбили слова Воксхолла. Подавшись вперед, он довольно грубо спросил:

– Вы сомневаетесь в искренности мисс Райс?

– Н-не совсем, – ответил Воксхолл. – То есть…

– Тогда в чем же дело?

Воксхолл бросил на него жалкий взгляд:

– Просто ее рассказ выглядит… как бы помягче выразиться… Ах, мистер Тэвисток! Говоря начистоту… Резня на море? Диверсия на собственном судне? Такая скандальная история попросту…

– Невероятна.

– Вот именно! А если учесть, что обвиняемый – Виктор Ван Уэлдон, рассказ кажется совсем надуманным.

– Но ведь я все видела собственными глазами! – возразила Клеа. – Я была там! Почему вы мне не верите?

– Мы уже проверили кое-какие факты. Точнее, проверкой занимался отдел мистера Хаммерсмита. Они поговорили с испанскими полицейскими. Те подтвердили, что гибель судна, скорее всего, стала результатом несчастного случая. В машинном отделении взорвался двигатель. До сих пор не найдено ни одного трупа. Как не обнаружено и доказательств убийства.

– Они ничего и не найдут, – сказала Клеа. – Подручные Ван Уэлдона не дураки.

– «Макс Хавелаар» затонул в глубоком месте… Поднять его совсем непросто. Так что нам не на чем основывать обвинение в диверсии.

Слушая отповедь Воксхолла, Клеа старалась держать себя в руках. Она отвечала ему с почти королевским хладнокровием. Джордан восхищенно следил за ней. Клеа почти не волновалась. Сейчас, сейчас все изменится! Она предъявит этому надменному коротышке улику!

Клеа достала из сумочки сверток, который последние шестнадцать часов так бдительно охраняла.

– Понимаю, вам трудно поверить мне на слово, – сказала она, кладя сверток на стол. – Действительно, кто я такая, чтобы мне верить? При шла с улицы и рассказываю какие-то фантастические бредни. Но, может быть, вот это заставит вас переменить мнение.

Воксхолл нахмурился:

– Что там у вас?

– Улика.

Клеа стала разворачивать сверток. Когда она откинула последний слой, Воксхолл невольно ахнул от изумления. На блеклом муслине лежали ножны, инкрустированные драгоценными камнями.

Клеа вынула кинжал из ножен и развернула его кончиком лезвия к Воксхоллу.

– Его называют «Оком Кашмира». Семнадцатый век. В рукоятку вделан звездчатый сапфир из Индии. Описание кинжала вы наверняка найдете в декларации… Он входил в коллекцию Виктора Ван Уэлдона и был застрахован у вас. Месяц назад его перевозили из Неаполя в Брюссель на судне, которое – какое совпадение! – также было застраховано у вас. На судне «Макс Хавелаар».

Воксхолл покосился на Джордана и снова посмотрел на Клеа.

– Но ведь он не…

– Следовательно, кинжал должен покоиться на дне морском. А он здесь. Потому что его никогда не перевозили на «Хавелааре». Он хранился где-то в безопасном месте, а потом его продали на черном рынке одному англичанину.