Код фортуны - Калинина Наталья Дмитриевна

Помимо «классического собаковода» по дорожкам прогуливалась в компании своего кудлатого пуделька девочка-подросток лет четырнадцати в короткой курточке и смешной яркой шапке с большим помпоном. Девочка, почти не обращая внимания на носившегося между лавочками и деревьями пуделя, разговаривала по телефону. Она уже и появилась в сквере с трубкой у уха. И все те двадцать минут, что гуляла, продолжала разговаривать. «С подружкой мальчиков обсуждают, – предположил Алексей. – Сидорова из девятого «Б» и Иванова из десятого «А».

Третьей владелицей собаки была тоже женщина. И если мужчину Алексей про себя поименовал «классическим собаководом», то эту женщину он назвал «Дамой с собачкой». Она и была дамой – в шляпке, длинном пальто, сапогах на «шпильке». В одной руке женщина сжимала перчатки, в другой – тонкий поводок. Собачка у нее тоже была под стать – маленькая, какой-то декоративной породы, которую Алексей не опознал – то ли болонка, то ли шпиц, а может, и помесь. Собачка послушно трусила рядом с хозяйкой, не отвлекалась, как любопытный пудель, на чужие метки на деревьях. «Аристократка», – подумал Алексей, наблюдая, как собачка с достоинством несет свою лохматую головенку с завязанной яркой резинкой челкой и как смешно перебирает лапками. Но тут же поменял свое мнение, потому что стоило собачке встретиться на дорожке с доберманом, как она залилась визгливым истеричным лаем. «Обычная шавка, – поморщился Алексей. – Слон и моська…»

За сквером, огороженный хлипкой проволочкой с навешанными на нее красными флажками, разверзнул свой зев глубокий котлован с проложенными на дне какими-то трубами и арматурой. Алексей, глядя на это, неодобрительно покачал головой: понятно, что коммунальным службам понадобилось то ли трубы поменять, то ли новые проложить, а может, и вовсе затевались какие-то строительные работы. Но нельзя же оставлять такую «пасть монстра» раскрытой, огороженной почти незаметной проволочкой! А ну-ка туда скатится какой-нибудь бедолага! А если ребенок? Вот помчится глупый пуделек за голубем прямиком к этой яме, а за неумной собачонкой – и девочка-хозяйка. И скатятся оба, и свернут себе шеи или, что еще хуже, упадут на торчащие прутья арматуры. «Надо бы спросить у Инги телефон местной администрации да позвонить и «настучать» им как следует», – решил про себя Алексей, не столько чувствуя в себе замашки всемогущего в своем городе человека, а просто искренне не понимая, как здесь, в столице, могли допустить такой беспорядок. Все, что касалось бизнеса, работы, строительства, его волновало и сердило подобной халатностью, а если уж дело касалось безопасности – втройне злило.

Сзади раздались шаги, и он поспешно оглянулся. За его спиной стояла Инга, одетая лишь в очень короткую тунику. Девушка сонно зевнула и переступила босыми ногами. Волосы ее были небрежно подколоты заколкой-«крабом». Алексею очень нравилось, когда она вот так убирала волосы ради удобства, не особо заботясь об аккуратности прически. Тогда она становилась очень домашней.

– Давно встал? – спросила она и потянулась, с наслаждением выгнув спину. При этом короткая туника поднялась, оголив бедра девушки – стройные, упругие, спортивные, но вместе с тем очень женственные, округлые – и треугольник трусиков. Алексея бросило в жар и от провокационной картины, и от еще свежего воспоминания, когда он держал Ингу в объятиях, скользил ладонью по плавной линии ее бедер, ненасытно целовал каждый сантиметр ее кожи, пахнущей ванилью.

– Нет. Где-то час назад, – сказал он, отводя глаза.

Инга глянула на настенные часы и удивленно присвистнула:

– Ого, я проспала три часа! Хоть бы разбудил меня.

– Тебе нужно было выспаться, – просто ответил он.

Инга с молчаливой улыбкой кивнула, благодаря.

– Хочется есть, – пожаловалась она. – Только готовить нет желания.

– Сделать что-нибудь? – великодушно предложил он.

Инга недоверчиво на него оглянулась и удивленно переспросила:

– Приготовить? Ты ведь не умеешь!

– Ну… Да, это так. Хотя сосиски в микроволновке сделать могу. Я там у тебя уже видел в холодильнике целый пакет.

– Ну хорошо, приготовь сосиски, – усмехнулась Инга и добавила: – Дай мне только немного времени на то, чтобы я могла принять душ.

Через десять минут она, закутанная до пят в теплый халат, с влажными распущенными волосами, сидела на табуретке, поджав под себя ноги в тонких носках, и уплетала за обе щеки сосиски с чуть зачерствевшим вчерашним хлебом и кетчупом. Алексей с умилением глядел на девушку, перед ним на тарелке сиротливо лежала единственная остывающая сосиска, к которой он почти не притронулся.