Открытие сезона - Ховард Линда

— У меня выбор между двумя действиями, — тоном светской беседы произнес он. — Я могу либо задушить вас, либо поцеловать. Что выбираете?

Встревоженная перспективой поцелуя… его поцелуя, Дейзи промолвила:

— Это ваши проблемы, а не мои.

— Тогда не надо было надевать красное платье.

— А что не так с моим платьем… м-м…

Конец возмущенного вопроса был смазан его ртом, прильнувшим к ее губам. Дейзи затихла, весь ее организм с его системами впал в состояние странного оцепенения. Ее мозг пытался сопоставить ожидаемое с действительным. Нет, пожалуй, не ожидаемое, потому что она вовсе не ждала, что шеф Рассо ее поцелует. Такого не было в ее списке возможных происшествий. Но он целовал ее, и это было самое замечательное ощущение, какое ей приходилось испытывать до сих пор.

Его губы были мягкими в касаниях и твердыми в давлении. Она узнала вкус пива, которое он пил в клубе, и что-то еще… что-то сладкое. Мед. У его рта был вкус меда. Его большая ладонь запуталась в ее волосах, удерживая голову запрокинутой, пока он медленно, почти лениво целовал ее, глубже, чем это было с ней когда-либо. Его язык проник в ее рот, и медовый его вкус растворял ее кости, превращал все внутри ее в кисель, заставляя ее млеть.

Она обмякла. На ногах ее удерживало лишь давление его тела. Она смутно сознавала, что никогда в жизни не чувствовала себя так прекрасно и уютно. Это не должно было быть уютно, ведь жесткий холодный металл машины подпирал ее спину, но она подняла руки и обвила ими его шею, ее тело прильнуло к нему так, словно они были отлиты воедино. Изгибы и выемки, углы и плоскости прилегали друг к другу, словно их подгоняли специально. Его жар прожигал ее насквозь, запах его кожи окутывал, проникал в нее, а его медовый вкус манил, соблазнял пробовать его еще и еще, требовал этого. И Джек отвечал этому желанию, отдавал ей больше и больше, прижимал к себе все теснее, так что ее бедра, как в люльке, качали его таз.

Еще одна машина промчалась мимо, ошарашив их резким гудком. Джек вскинул голову лишь для того, чтобы выругаться: «Ублюдок!» — а затем вновь целовал ее глубокими жадными поцелуями, распалявшими ее жажду. Его сердце бурно стучало в ее грудь. Какая-то часть ее разума — крохотная и очень далекая — изумлялась тому, что с ней происходит, что она, Дейзи, стоит в темноте на обочине и позволяет какому-то мужчине себя целовать так, словно он намерен содрать с нее одежду и взять ее прямо тут же, на виду у всех. А она не только позволяет ему целовать себя, но и целует его в ответ, причем одна ее рука лежит на его затылке, а другая скользнула под воротник и гладит ему шею… и это крохотное соприкосновение доводит ее до безумия, до блаженного восторга наслаждения, от которого кружится голова.

Наконец он оторвался от ее рта, задыхаясь и хватая воздух. Она обездоленно льнула к нему, страдая, лишенная этих его медовых поцелуев. Он прислонился влажным лбом к ее лбу, бормоча:

— Мисс Дейзи, я, правда… хочу вас раздеть. Пятнадцать минут назад — ну, может быть, двадцать — она бы недвусмысленно объяснила ему, что его внимание ей нежелательно. Однако четверть часа назад она не знала, что испытывает пристрастие к меду.

— О, это плохо, — растерянно проговорила она.

Нет, этот мужчина — просто какой-то наркотик, а она и не подозревала… Неудивительно, что в городе многие женщины сходят по нему с ума. Они тоже знали, каков он на вкус! Внезапно эта мысль ей крайне не понравилась.

— А мне думается, что это было бы хорошо.

— Это абсолютно нелепо!

— Но чертовски хорошо.

— Вы даже совсем не в моем вкусе.

— И слава Богу, а то я бы не выжил. — Он снова кратко поцеловал ее, но так, что она встала на цыпочки, стремясь прижаться к нему сильнее.

Его правая ладонь твердо легла ей на грудь, уминая и взвешивая, безошибочно нашла сосок и крепко потерла, превратив в тугой острый кончик. Волнующее ощущение пронзило ее. Она застонала. Звук собственного голоса ошеломил ее, заставил немножко прийти в себя. Еще несколько секунд она позволила себе насладиться ощущением его руки на своей груди, а затем с трудом отняла от него руки и уперлась ими ему в грудь. О Боже, даже это ощущение было чистым соблазном. Такими теплыми и твердыми были его мышцы под ее пальцами, и сердце мощно и гулко било в ее ладони. Знание, что он так же возбужден, как она, усиливало ее возбуждение до невероятной силы. Она, Дейзи Энн Майнор, так подействовала на мужчину! И не на какого-то там мозгляка, а на самого Джека Рассо!