Горячее сердце - Мартин Кэт

— Возьмитесь, пожалуйста, за руки, — сказал викарий.

Грей взял в руку ее холодные пальчики, и она почувствовала, как он зол.

— Мы собрались сегодня здесь, чтобы соединить этого мужчину, Грейсона Моргана Форсайта, шестого графа Тремейна, и эту женщину, Корали Мередит Уитмор, священными узами брака в соответствии с волей Божьей и законами Англии… — Священник продолжал говорить, но она его почти не слышала. Она дрожала, думая о своем неопределенном будущем. Грей считает, что потерял Летти.

Священник закончил. Грей привлек ее к себе и поцеловал. Поцелуй был холодным — он ее наказывал. Тут Корри окончательно поняла, что потеряла Грея.

Церемония бракосочетания наконец закончилась. Присутствовавшие на ней гости перешли в столовую, где был организован богатый стол с самыми разнообразными закусками и отдельно — с различными десертами. Ее мать не поскупилась на расходы, и гости, судя по всему, наслаждались роскошным пиршеством.

Играя роль внимательного жениха, Грей наполнил едой тарелку Корри, но у нее не было аппетита.

Тем более что муж бросал на нее все более сердитые взгляды.

Он внимательно посмотрел на ее серовато-синее платье и сразу понял, что означал его цвет.

— Ты выглядишь сегодня совсем неплохо. Но если собираешься продолжить носить траур по сестре, то забудь об этом. Я не потерплю, чтобы моя жена, словно плакальщица на похоронах, наводила уныние на мою семью. Вы все и так достаточно долго были в трауре.

Она не стала возражать. Она терпеть не могла гнетущие траурные одежды, которые постоянно напоминали ей о смерти Лорел. По правде говоря, это было первое, за что она могла быть благодарна мужу.

Грей откинулся на спинку стула.

— Теперь твои комнаты по сравнению с теми, в которых ты жила раньше, будут лучше. — Он поджал губы. — Правда, Летти, видимо, не придала бы этому особого значения.

Это переполнило чашу терпения Корри. Она резко поставила на стол бокал, так что несколько капель вина выплеснулись через край.

— Я знаю, что ты обо мне плохого мнения. Но я не такое избалованное эгоистичное создание, каким ты пытаешься меня представить.

— Вот как?

— Да. — Она оглянулась вокруг, чтобы убедиться, что их никто не слышит. — Я не намерена извиняться за то, что моя семья богата и занимает высокое положение в обществе. Я не по собственному выбору родилась дочерью виконта, как и ты не по собственному выбору стал графом.

Она заметила, что он смотрит на нее с интересом, и решила воспользоваться этой возможностью, чтобы объяснить то, что произошло.

— Я знаю, ты за многое на меня злишься, и в частности, за то, что я писала о тебе в своей колонке. Я упомянула о том, как в то время тебя называли сплетники. Писать о том, что я слышала, — моя работа!

— И ты ее хорошо выполняла. Как-никак, ты ведь не простая деревенская женщина, какой притворялась. — Он нахмурил лоб. — И собаку ты назвала Гомером, потому что читала «Одиссею», не так ли?

— Так.

— Значит, ты читаешь по-латыни?

Она приподняла подбородок.

— И по-гречески тоже. Надеюсь, ты не считаешь это преступлением?

— И по-французски ты, наверное, говоришь?

Джейсон, видимо, по тону Грея почувствовал, как он разозлился. Подойдя к ним, он произнес свои поздравления по-французски, и Корри любезно поблагодарила его на отличном французском языке, бросив на Грея почти такой же сердитый взгляд, какими одаривал ее он.

Грей перевел хмурый взгляд на кузена:

— Будь осторожен, когда говоришь что-нибудь моей жене. Не забудь, что я тоже знаю французский.

Джейсон усмехнулся, отчего на его щеках появились ямочки.

— А я-то думал, что ты ревнуешь только нашу обедневшую кузину. Интересно, — сказал, отходя в сторону, Джейсон.

— Кажется, мой кузен все еще к тебе неравнодушен. Очевидно, ему абсолютно безразлично, каким именем ты себя называешь.

— Не говори глупости. Он был просто вежливым.

— Теперь ты моя жена, Корали. Не забывай об этом.

— Я уже говорила тебе, что не интересуюсь Джейсоном. — Она наклонилась к нему поближе. — Если помнишь, то не его, а тебя я завлекла в свою постель. Или ты уже забыл?

Его черные глаза блеснули.

— Я не забыл. И тебе не дам забыть, как только вернемся домой.

Корри втянула воздух сквозь стиснутые зубы. Не стоило, наверное, будить в нем дьявола в первую брачную ночь. Господи, научится ли она когда-нибудь держать язык за зубами?