Открытие сезона - Ховард Линда

— А-а! — откликнулась мать и хихикнула. Ее мать хихикнула! — Понимаю. Вполне. Что ж, развлекайтесь.

Дейзи отчаянно надеялась, что мать все же поняла ее не вполне. Хотя, судя по тому, как все шло, это маловероятно. Дейзи положила трубку и сказала:

— Она велела нам развлекаться.

— Я так и собираюсь, — произнес Джек. Он по-прежнему стоял посреди комнаты, отчего та казалась еще меньше. — Ты голодна? Я имею в виду пищу, — добавил он, чувствуя потребность уточнить.

Она потрясла головой.

— Отлично, — промолвил он и потянулся к ней.

Она почти убедила себя, что лишь вообразила, как хорош он был на вкус, но это длилось только до того момента, пока он не поцеловал ее снова. Она тихонько замычала от удовольствия и обвила его шею руками. Привстав на цыпочки, она прильнула к нему и встретила его требовательный рот своим, не менее взыскательным.

Вновь ею овладело ощущение, что она тает, ослабели колени… так что она вынуждена была прислониться к Джеку, дать ему принять на себя ее полный вес. От этого она млела еще сильнее и быстрее. О Господи, как же изумительно это было! Все ее тело трепетало от их прикосновения. Необыкновенная твердость его мускулов, жар, исходивший от него, обволакивали ее коконом чудесного физического удовольствия… и все это попутно лишало ее сил и превращало в воск, из которого его руки, его пальцы могли лепить что угодно.

Его руки сжались, притягивая еще ближе и сильнее каждый плавный изгиб ее тела к угловатой жесткости своего, чуть запрокидывая, так, чтобы твердый бугор его мужского естества лег, как в колыбель, между ее бедрами. Она слегка застонала, и он углубил поцелуй, пока само дыхание ее перестало принадлежать только ей.

Это и было желание. Этот жар, жажда, тяжкие биения пустоты, это напряжение, томление, острые иголочки предвкушения. Именно это.

Шея ослабела и не могла удержать голову. Она застонала, и он, воспользовавшись предоставленной возможностью, повел цепочку влажных поцелуев по ее горлу и замер в необычайно чувствительной ямке между шеей и плечом. Его зубы прошлись легкими укусами по ключице, посасывая нежную кожу. Все ее тело содрогнулось в порыве неудержимого буйного наслаждения. Колени подогнулись, и она готова была соскользнуть на пол, но это не имело значения, потому что он крепко держал ее в объятиях.

Руки Джека медленно, с дразнящей целеустремленностью двигались по ней, гладили грудь, расстегивали платье, стаскивали его вниз по рукам, освобождали от бюстгальтера. Платье сбилось на талии, но упасть на пол не могло, потому что не было ни малейшего просвета между их прильнувшими друг к другу бедрами. Наконец его ладони легли на ее обнаженное тело, он потер ее соски, и те превратились в твердые болезненные кончики, а затем, перекинув ее через руку, нагнул голову и приник ртом к этим потемневшим бутонам. Он не был нежен, но этого и не нужно было. Она сомкнула ладони у него на затылке и прижала к себе. Из ее груди вырывались задыхающиеся вскрики восторга, а его губы продолжали мучить ее соски, доводя ее до нового, еще большего накала наслаждения.

Ее охватило отчаянное стремление прикоснуться к нему всей кожей, и Дейзи рванула его рубашку, пытаясь стащить ее прочь, через его голову, не расстегивая пуговиц. Он на миг поднял голову, только чтобы помочь ей в этом, действуя одной рукой, потому что второй держал ее, не отпуская. Они оба сражались с этой помехой, и пара пуговиц упала на ковер, а потом рубашка сдалась, и обе его руки вновь обхватили ее, и ее груди расплющились о его мощную грудь, и жесткие курчавящиеся волоски на ней щекотно и грубо скребли по ее соскам, доставляя Дейзи мучительное удовольствие. Ее ломало, все мышцы, все члены ныли от жаркой чудесной боли, какой она никогда в жизни не испытывала. Все ее тело пульсировало голодным возбуждением, жгучим желанием, гулкая кровь стучала в висках, в горле, между ногами.

— Я думала, они лгут, — проронила она, толком не соображая, что говорит.

— Кто? — спросил он, и она не столько услышала, сколько ощутила вопрос по шевелению его губ на шее.

— Женщины. Об этом.

— Об этом? — В голосе его не звучало никакого интереса. Он вновь нашел чувствительное местечко у нее на шее и прихватил его зубами.

— Ну, какие это вызывает чувства. Все это.

— И как же это чувствуется? — прошептал он.

— Я… млею. — Она едва смогла произнести эти слова. — И пульсирует… между ног.

Какой-то грубый краткий рык вырвался из его горла, и крупная дрожь сотрясла тело.