Адвокат мог не знать - Робертс Нора

— Это не имеет отношения к делу.

— Еще как имеет. К тому же я сомневаюсь, что ты захочешь отправиться в Виргинию на машине, расписанной похабщиной.

Колли выругалась сквозь зубы и забралась в его джип.

— Раз ты ведешь, я выбираю музыку.

— Ни за что, детка. — Он сел за руль и всунул в прорезь компакт-диск. — Первое дорожное правило гласит: музыку выбирает водитель.

— Если ты думаешь, что я всю дорогу буду слушать «кантри», то ты не в своем уме. — Колли выключила компакт-диск и включила радио.

— Песни в стиле «кантри» — это памятник американской культуры, это фольклор, запечатлевший социальные, семейные и сексуальные нравы нашего народа!

Он опять переключил приемник на компакт-диск, но не успел певец выдать первую строчку, как Колли переключила его обратно на радио, надрывавшееся группой «Мусор».

Музыкальный спор занял у них следующую четверть часа, и воспоминания о событиях утра уже не казались им такими страшными.

Генри Симпсон жил в престижной загородной новостройке, которая, по мнению Колли, обязательно понравилась бы Рональду Долану. Все лужайки были безукоризненно подстрижены, дома на них стояли ровненько, как солдаты на плацу. Веранды, расположенные в бельэтаже, служили одновременно навесами для автомобилей и были выкрашены в девственно-белый, как платье невесты, цвет.

На Колли такое однообразие нагоняло тоску. Нигде не было видно ни одного старого дерева с толстым, узловатым стволом и мощной кроной. Зато тут и там виднелись орнаментальные карликовые деревца, похожие на игрушечные, да изредка попадались хилые молодые клены. Некоторые цветочные клумбы, сгруппированные островками, выдавали склонность владельца (или его садовника) к оригинальности, но в большинстве своем они тоже были выстроены, как солдаты, и засажены ровными рядами или концентрическими кольцами традиционных бегоний, бархатцев и бальзаминов.

— Если бы мне пришлось тут жить, я бы застрелилась.

— Это вряд ли. — Джейк вел машину с черепашьей скоростью, вглядываясь в номера домов. — Ты бы покрасила дверь в цвет взбесившейся лососины, поставила бы на газоне пару розовых фламинго и планомерно доводила бы соседей до исступления.

— Да, пожалуй. Мы приехали. Вон тот белый дом с черным «Мерседесом» на дорожке.

— О да, это сильно сужает поиск.

Колли невольно рассмеялась.

— Следующий поворот налево. И помни наш уговор: говорить буду я.

— Никакого уговора не было. Я просто сказал, что ты всегда много говоришь. — Джейк повернул на подъездную дорожку и заглушил мотор. — Ну и где бы ты жила, если бы сама выбирала место?

— Ну уж точно не здесь. Не заговаривай мне зубы. Я должна сама с этим разобраться, Джейк.

— Да, должна. — Он вылез из машины. — Какой-нибудь большой заброшенный дом в сельской местности. Со своей историей, со своим характером. Чтобы можно было его немного подремонтировать, привнести что-то свое. Оставить след.

— Ты о чем?

— В таком доме я хотел бы жить, если бы мне пришлось выбирать.

— Ты бы не стал просто так ремонтировать. — Колли выудила из сумки щетку и несколько раз провела ею по волосам. — Ты бы сперва провел исследование, убедился бы, что твой ремонт не будет противоречить истории дома и его характеру. И тебе потребовались бы деревья. Настоящие деревья, — пояснила она, пока они шли по выложенной белой плиткой дорожке к белому дому, — а не эти карликовые уродцы.

— Чтобы можно было подвесить шину и качаться на ней.

— Точно.

Колли вдруг нахмурилась. Они никогда раньше не вели подобных разговоров о жилище.

— Что?

— Ничего. — Она повела плечами, сбрасывая напряжение. — Ну все, мы пришли.

Она нажала на кнопку звонка, и в доме раздался мелодичный перезвон колокольчика на три тона. Но не успела она опустить руку, как Джейк подхватил ее под локоть.

— Что ты делаешь?

— Оказываю тебе поддержку.

— Встань вон там и оказывай на расстоянии. — Колли шлепнула его по руке. — Ты меня нервируешь.

— Ты же все еще меня хочешь, разве нет?

— Да, я все еще тебя хочу. Я хочу видеть, как ты поджариваешься в аду. Отпусти мою руку, пока я…

Ей пришлось умолкнуть, потому что в эту минуту дверь открылась.

Ее открыла цветущего вида женщина средних лет. У нее были золотисто-каштановые волосы, тщательно уложенные в модной «ступенчатой» стрижке и подчеркивающие красоту гладкой белой кожи. На ней были узенькие брючки с разрезами, не доходящие до щиколотки, и свободная белая блуза. Из открытых кожаных сандалий выглядывали покрытые розовым лаком ноготки.