Ей снилась смерть - Робертс Нора

– Рорк!

– Ева, это дело сводит тебя с ума. Ты полагаешь, что я ничего не вижу? Это дело не дает тебе спокойно спать – то немногое, что ты себе еще позволяешь. Ты думаешь о нем непрерывно. – Он повернулся к ней и впился в ее лицо своими великолепными голубыми гла­зами. – Я знаю, через что ты прошла… Боже, я обожаю тебя! Но ты не можешь требовать от меня, чтобы я стоял в стороне и притворялся, что ничего не вижу, ни­чего не понимаю и ничего не собираюсь делать, чтобы освободить тебя от этого внутреннего кошмара.

– Речь не обо мне, Рорк, речь идет о трех убитых людях.

– Я знаю, они все время стоят у тебя перед глаза­ми. – Он обошел стол и сел на краешек ее стула. – Вот поэтому ты самый лучший полицейский, с которым мне приходилось сталкиваться. Эти люди для тебя – не имена и номера. Они для тебя ЛЮДИ. И у тебя есть дар представлять, что они видели и чувствовали, чему мо­лились в последние минуты своей жизни. – Он взял ее лицо в ладони. – И именно поэтому я не отступлюсь. Черт возьми, я никогда не оставлю тебя со всем этим один на один. Принимай меня таким, какой я есть. Как я принимаю тебя.

Ева сидела безмолвно, впитывая каждое его слово, ловя его взгляд. Она не могла сопротивляться тому, что говорили его глаза.

– Прошлой зимой, – медленно начала она, – ты ворвался в мою жизнь. Я не просила тебя. Я не хотела тебя!

Его бровь вопросительно поднялась, но Ева не дала ему заговорить.

– Слава богу, ты послал к черту мои просьбы и мои желания, – пробормотала она и с нежной улыбкой по­смотрела на него.

– Я тоже не просил бога о тебе, Гра…

Ева знала, что на языке его детства это означало – «моя любовь». Когда он говорил так, ее сердце мгно­венно открывалось навстречу ему.

– С тех пор у меня не было дела, в которое бы ты не впутался, – вздохнула она. – Мне это не нравилось, но я иногда использовала тебя. И меня это беспокоит.

– Зато мне это нравится.

– Я знаю. – Она снова вздохнула и быстро провела ладонью по его руке. Его пульс бился ровно. – Еще меня беспокоит, что ты слишком хорошо знаешь неко­торые закоулки моей души, которые я бы предпочла хранить в тайне. И мне ничего не остается, как разби­раться в них.

– Ты и без меня разбиралась бы с ними, Ева. Но, надеюсь, со мной они не будут для тебя столь болезнен­ными. Я прикрываю твою спину. Ты не можешь про­сить, чтобы я оставлял тебя в тяжелые моменты.

Ева вдруг с удивлением обнаружила, что ее глаза от­ражаются в его глазах. «Он прав, – подумала она. – То, что я часто принимала за зависимость, может быть, надо просто воспринимать как единение».

Теперь она могла рассказать ему все.

– Я знаю, что они чувствуют. Я знаю, что происхо­дит с ними, с каждой из них, когда их насилуют – бес­помощных и обнаженных. Я знаю этот страх, боль, уни­жение… Я не хотела бы постоянно вспоминать все это, но я вспоминаю. А потом ты прикасаешься ко мне… – Она повернулась к нему, внезапно осознав, что никогда еще по-настоящему не раскрывалась перед ним. – Потом ты прикасаешься ко мне, и я забываю все это. Я уже не чувствую того, что чувствуют жертвы, потому что… Потому что это просто ты.

– Я люблю тебя, – пробормотал Рорк. – Безумно.

– Да, и поэтому ты здесь, хотя должен быть на дру­гом конце земли, занимаясь своим бизнесом. – Она по­качала головой, прежде чем он успел что-либо сказать. – Ты был в этом чертовом баре сегодня вечером, потому что знал, что можешь понадобиться мне. Ты был там, чтобы помочь мне избавиться от этих страшных воспоминаний, мыслей и чувств. Я знаю это, черт возьми! Я полицейский и хорошо знаю людей.

Рорк хотел было что-то возразить, но передумал.

– Ладно, я повержен. Что дальше?

– Дальше… Спасибо тебе, но я работаю полицей­ским уже одиннадцать лет и научилась держать себя в руках. С другой стороны… – Ева внимательно посмот­рела на свой стакан с вином и вздохнула. – Должна признаться, я получила настоящее наслаждение, на­блюдая, как ты избивал этого негодяя, который оскор­бил Пибоди. Я вынуждена была сидеть в этом чертовом фургоне. Я не могла сама выйти и растоптать эту скоти­ну. Но мне было приятно смотреть, что ты это сделал за меня.

– Всегда рад быть вам полезным, лейтенант. Но меня беспокоит Пибоди. С ней все в порядке?

– С ней все будет в порядке. Это, конечно, потряс­ло ее, но она примет теплый душ, транквилизатор, если понадобится, и уснет. Полицейский в ней одержит верх, поможет выстоять. Она хороший полицейский.