И тогда ты умрешь - Джоансен Айрис

– В Данзаре ты получила совсем небольшую дозу антракса-мутанта, более слабого, чем тот, который Эстебан использовал в Тенахо. – Кальдак вздохнул и добавил:

– Однако его силы хватило на то, чтобы уничтожить все население Данзара.

– Как? Ты хочешь сказать, что в Данзаре Эстебан тоже провел эксперимент?

– Да. Данзар стал его первым полигоном. Он передал штамм антракса партизанам, и те отправили его в Данзар с партией продуктов.

Бесс недоверчиво тряхнула головой.

– Не правда. Там была резня. Я видела трупы своими глазами.

– Так было задумано. Когда люди умерли, явились партизаны и инсценировали кровавую бойню.

– Там действительно была бойня!

Кальдак только мрачно покачал головой, и это почему-то убедило Бесс лучше всяких слов.

– И ты все знал? – ахнула она, наконец поверив, что Кальдак говорит ей правду. – Ты знал про детей?

– Нет. В то время я работал с Хабином, а Эстебан в Данзаре действовал один, без помощи арабов. Но впоследствии мне все стало известно.

– И ты ничего не предпринял?

– Что я должен ответить? – Кальдак метнул на Бесс свирепый взгляд. – Ну да, я ничего не предпринял. Как и после Накоа. У меня не было улик. Правда, после данзарских событий мы решили, что у нас имеется шанс остановить цепь массовых убийств. Нам тогда было ясно, что единственно действенный способ борьбы с Эстебаном – создать мощное противоядие. Когда ты лежала в больнице в Сараево, я предложил произвести анализ твоей крови, и оказалось, что твой организм вырабатывает антитела, уничтожающие антракс. Во всяком случае, ту его разновидность, которую Эстебан использовал в Данзаре.

– Так ты побывал в Сараево? В больнице?

– Я считал необходимым лично убедиться в том, что ошибки нет.

– И ты был там все время?

– Да.

– Но наш водитель тоже выжил.

– Мы проверили и его кровь. Антител не обнаружено. Наверное, ты получила свою дозу, когда ходила по всему приюту. Ты была нашей единственной надеждой.

– Если вы знали, что у меня иммунитет, то почему не почесались раньше? Почему не стали сразу же брать у меня кровь? Вы могли хотя бы попытаться спасти Тенахо!

– Я выяснил, что Эстебан счел данзарский эксперимент неудачным и велел своим микробиологам продолжать работу над мутациями. Нам не было известно, какие свойства приобретет антракс после Данзара, следовательно, мы не могли заранее приступить к созданию лекарства.

– И поэтому ты заманил меня в Тенахо?

– Мне опять-таки требовались убедительные доказательства того, что ты обладаешь иммунитетом.

– А если бы выяснилось, что не обладаю? Моей жизни, разумеется, не жалко?

– Жалко, Бесс. Но жалость не могла меня остановить.

– О, это я теперь знаю: ведь ты убил Эмили.

– Предполагалось, что ты поедешь одна. Появление твоей сестры стало для нас полной неожиданностью.

– И ты ее убил!

– Хорошо, я ее убил. Беру вину на себя.

– Ты убил ее, а потом солгал мне и уложил меня в постель. И я тебе позволила! Боже, я тебе позволила все…

– Я не «уложил тебя в постель». Я любил тебя. Бесс, поверь…

Он тронул ее за плечо, но она брезгливо отстранилась.

– Не прикасайся ко мне! Теперь мне ясно, почему все это время ты был так заботлив. Ты знал, что виноват. Господи, как же мне хочется перерезать тебе глотку!

– Желающих много, становись в очередь, – невесело усмехнулся Кальдак.

– Убирайся из моего дома, мразь!

– Де Сальмо только этого и дожидается, – напомнил Кальдак.

– Плевать!

– А мне не плевать. – Он помолчал. – Теперь ты позволишь Рамсею увезти тебя?

– Никуда он меня не увезет! Я не верю ему, как и тебе. Вон отсюда! Мне противно тебя видеть!

Голос ее дрожал от гнева.

– Бесс, именно это и нужно Де Сальмо. И Эстебану.

– Вон!

Бесс захлопнула дверь лаборатории, и Кальдак устало прислонился к стене. Что ж, этого следовало ожидать. Он всегда понимал, что рано или поздно Бесс обо всем узнает. Но он не представлял себе, насколько тяжелым окажется объяснение.

– Ну что, взрыв? – спросил Йел, когда Кальдак вошел в гостиную. – Рамсей открыл твои карты?

– Она все знает, – вздохнул Кальдак. – И выгоняет меня. – Он достал из шкафа свой чемодан и раскрыл его. – А это означает, что тебе придется побыть здесь. Ее ни в коем случае нельзя оставлять одну.

Йел положил руку ему на плечо.

– Кальдак, я не обещал тебе, что смогу остаться в Орлеане надолго.