Наслаждение Маккензи - Ховард Линда

– Капитан, на брифинге вас предупредили об учениях, – сдержанно начал Зейн. – Каждому члену команды, так же как и моим людям, предписывалось быть без оружия. Объясните, каким образом два человека из моей команды получили огнестрельные ранения?

Помощник капитана, мистер Бойд, рассматривал свои руки. Воротник формы капитана Юдаки жал немилосердно, хотя верхняя пуговица была расстегнута, и единственным, что могло душить, остался взгляд Маккензи.

– Случившемуся нет оправданий, – хрипло ответил капитан. – Возможно, охрана испугалась и начала бездумную пальбу. Возможно, взыграла кровь, и захотелось показать большим плохим «морским котикам», что они не смогут взломать нашу оборону. Не играет роли. У меня нет оправданий.

Все случилось на борту его корабля, а значит, он несет полную ответственность. Капитан понесет наказание, как и слишком ретивые моряки.

– Мои люди взломали вашу оборону, – мягко заметил Зейн. От его голоса волоски на шее капитана стали дыбом.

– Не сомневаюсь.

Брешь в системе безопасности корабля стала еще одной щепоткой соли на рану капитана, но разве можно ее сравнить с чудовищной ошибкой членов его команды, которые открыли огонь в безоружных «морских котиков». Его моряки – его ответственность. Не улучшило настроение капитана и то, что после поражения двух нападавших, остальные безоружные «котики» моментально обезопасили место происшествия. В переводе на нормальный язык это означало, что с открывшими стрельбу матросами разобрались по-своему, и они оказались в лазарете вместе с двумя подстреленными ими парнями. На самом деле слово «разобрались» означало, что «котики» избили его людей до полусмерти.

Из команды «морских котиков» очень серьезно пострадал лейтенант Хиггинс, который получил пулю в грудь, которого намеревались эвакуировать по воздуху в Германию, как только его состояние стабилизируется. Второму пострадавшему, уорэнт-офицеру^[7] Одессе, пуля сломала бедренную кость. Он тоже будет переправлен в Германию, но его состояние не вызывало опасений, чего не скажешь о настроении. Корабельному доктору пришлось дать ему успокоительное, чтобы сдержать желание «котика» как следует отомстить корабельной охране, двое из которых до сих пор не пришли в сознание.

Пять оставшихся «морских котиков» препроводили в штабное помещение, где они бродили, как голодные тигры, в поисках на ком сорвать злость. Приказ Маккензи запрещал им покидать указанное место, а экипаж авианосца благоразумно держался от «котиков» подальше. Капитан Юдака мечтал о том же относительно Маккензи. У него было впечатление, что за ледяным самообладанием офицера кроется бешеный нрав. Придется дорого заплатить за ночное фиаско.

Телефон на столе взорвался неприятным «брррр». Обрадованный передышкой капитан Юдака схватил трубку и рявкнул:

– Я же приказал не беспокоить… – но прервался. Капитан слушал, и выражение его лица менялось. Взгляд переместился на Маккензи. – Будем немедленно, – ответил он и повесил трубку.

– Вас вызывают на разговор по защищенному каналу, – сказал он Маккензи, поднимаясь на ноги. – Дело срочное.

О чем бы ни шла речь, капитан Юдака воспринимал это как желанную отсрочку приведения приговора в исполнение.

***

Зейн внимательно вслушивался в слова, передаваемые по защищенному спутниковому каналу, и в его голове закрутились мысли по планированию новой миссии.

– В моей команде недостача двух человек, сэр. Хиггинс и Одесса получили ранения в ходе учения.

Он не объяснил, как его люди оказались выведенными из строя, эта информация уйдет по другим каналам.

– Дьявол, – пробормотал адмирал Линдли.

Он находился в своем офисе в Штатах, а дело касалась посольства в Афинах. Адмирал окинул взглядом других присутствующих в офисе: посла Лавджоя, высокого, строгого, представительный вид которого свидетельствовал о жизни, прожитой в богатстве и власти, хотя сейчас его ореховые глаза смотрели с едва сдерживаемой паникой; резидента ЦРУ Арта Сандефера, неприметного мужчину с коротко стрижеными седыми волосами и усталыми умными глазами; и, наконец, Мака Прюета, второго человека в местной иерархии ЦРУ после Сандефера. В некоторых кругах Мак был известен под именем Мак Кинжал. Адмирал Линдли знал Мака как человека, который умеет делать дело и которому опасно переходить дорогу. При всей решительности Мака нельзя было назвать лихачом-ковбоем, готовым подвергнуть людей опасности из-за недостаточной проработки планов. Настолько же умный, насколько решительный. Именно благодаря его связям ценная информация о похищении дошла до них так быстро.