Он не ангел - Ховард Линда

– Моему младшему год. Он начал ходить и теперь всякий раз, как я кормлю собаку, хватает собачий корм. Только отниму, не успею отвернуться, как он снова тут как тут у собачьей миски. Просто обожает «Ямс», – беспомощно закончила женщина.

– Хорошо хоть корм не самый дешевый, – отозвалась другая, пожимая плечами. – Мои дети, например, едят землю. Так что считай, тебе повезло.

Женщины рассмеялись. Энди вернулась к стойке с подносом грязной посуды. Телевизор на стене был приглушен, и когда Энди проходила мимо водителей, сидевших за длинной стойкой, один из них попросил:

– Сделайте телевизор погромче: погоду передают.

Энди, удерживая тяжелый поднос в одной руке, другой взяла пульт и нажала кнопку громкости. Зазвучал голос местного метеоролога, и гудение разговоров в зале тотчас смолкло – все присутствующие устремили взгляд на экран.

– «…Метеорологической службой объявлено штормовое предупреждение, которое будет действовать до двадцати одного часа. Зона торнадо включает восточный Канзас и область Канзас-Сити. Динамика урагана впечатляет…»

Энди отнесла поднос к окошку в кухню, куда официантки сносили всю грязную посуду. Живя в Нью-Йорке, она не знала ни штормовых предупреждений, ни угрозы торнадо, но вернувшись на Средний Запад, сразу же припомнила все приемы гражданской обороны, словно никуда отсюда и не уезжала. Все радовались весне: дни стали длиннее, на смену жестоким холодам и метелям пришло долгожданное тепло. Но весенняя погода переменчива: день тепло, а назавтра – холод. Противоположные воздушные массы вращаются друг против друга. Только на прошлой неделе выпало снега на три дюйма, а сейчас тепло, влажно, и видно, как в небе собирается гигантский грозовой фронт.

Жители Среднего Запада всегда следят за погодой – эта привычка вошла у них в кровь.

– Штормовое предупреждение до девяти вечера, – пропела Энди людям на кухне.

– Господи! – воскликнула одна из официанток, Дэнис, вытирая руки, прежде чем залезть в карман за сотовым телефоном. – Джошуа собирался сегодня провести вечер с приятелем. Надо напомнить, чтоб он, прежде чем уйти, впустил кошек в дом.

– С кошками все будет в порядке, – начала вещать Энди. – Лучше скажи ему, чтоб он выключил духовку.

– Духовку? Джошуа никогда не готовит… Ой! – Ее глаза округлились: она сообразила, что Энди находится где-то в других сферах и что это сигнал к действию. Касси проболталась другим шоферам, что Энди пережила клиническую смерть, и те обсуждали это с официантками. С тех пор те, кто приписывал Энди некоторые экстрасенсорные способности, теперь нисколько в этом не сомневались и к ее словам относились со всей серьезностью.

Дэнис яростно нажимала кнопки телефона.

– Голосовая почта! – с досадой пробормотала она. Не оставив голосового сообщения, она отправила сыну текстовое: подростки не в силах устоять перед искушением прочитать эсэмэску, тогда как сообщение на автоответчике могут запросто проигнорировать.

Телефон зазвонил уже через две минуты.

– Нет, я не устанавливала в доме камеры наблюдения, – проговорила в трубку Дэнис, выслушав реплику возмущенного подростка, пронзительный голос которого доходил до Энди с расстояния десяти футов. – Но мысль хорошая, спасибо, что подсказал. А теперь немедленно иди домой и убедись, что духовка выключена, слышишь? Сейчас же! Еще одно слово, Джошуа, и ты не только пойдешь домой – ты оттуда больше не выйдешь. Тебе ясно? Я жду положительного ответа.

Дэнис с удовлетворенным видом отключилась.

– Спасибо, – подмигнула она Энди. – Теперь он считает, что у меня либо всюду понатыканы камеры наблюдения, либо я экстрасенс. Теперь в любом случае он, прежде чем делать то, что не следует, хорошенько подумает.

Внезапно Энди с удивлением поняла, что довольна жизнью. Ей нравилось помогать людям, оказывая пусть даже незначительные услуги. Впрочем, на этот раз дело обстояло серьезнее: спасти дом от пожара – большое дело, тем более для Дэнис. Энди нравилось зарабатывать себе на жизнь своим трудом, самостоятельно оплачивать счета. Физически она чувствовала себя прекрасно, не хуже любого, будто бы не она побывала на том свете и не ее грудь пронзило насквозь. Она много двигалась, много ела и хорошо спала. Если б еще придумать, как использовать те два миллиона на себя, жизнь стала бы еще лучше, но совесть ей не позволяла этого.

Не прав был тот, кто назвал деньги злом. Никакое они не зло, деньги есть деньги. Лучше когда они есть, чем когда их нет. Зло не от них, зло от человека. Было бы неплохо взять хоть часть из тех двух миллионов, чтобы купить себе приличный дом и новую машину, но каждый раз, когда ей почти удавалось уговорить себя сделать это, какой-то гнусный голосок у нее внутри говорил: «Это нехорошо».