В огне - Ховард Линда

– Отойди от входа, – приказал Кэйл, быстро открыл дверь и выглянул в коридор проверить, нет ли снаружи кого-нибудь, способного их подслушать. Слава богу, пусто. Покачав головой, Кэйл закрыл дверь и запер на замок и на цепочку.

Дженнер продолжала стоять, изогнув брови в ожидании ответа.

– Ну? – подтолкнула она.

– Не твое дело. Готовься ко сну, а я пока проверю, все ли работает.

Ему хотелось сделать не только это. Не терпелось узнать, говорил ли Ларкин с кем-нибудь по телефону и включил ли наконец ноутбук. Дженнер метнула в Кэйла разочарованный взгляд, но схватила пижаму и исчезла в ванной. Значит, в запасе у него несколько спокойных минут. Вставив наушник, он пронаблюдал, как Ларкин готовится ко сну. Когда в соседней спальне погас свет, Кэйл вытащил наушник. Ничего. Пока что полнейший ноль.

Дженнер все еще плескалась, и Кэйл поспешил раздеться. Наручники ждали наготове, когда она, сияя чистотой, выплыла из ванной, облаченная в очередную пижаму с тонкой, как папиросная бумага, безрукавкой – на этот раз розовой и усыпанной блестящими звездочками. Не говоря ни слова, Кэйл указал на стул.

Присаживаясь, Дженнер выразительно посмотрела на него, но он мигом приковал ее правую руку к стулу. Раздраженная, она дернула наручниками.

– В этом нет необходимости. Пока вы держите Сид, я буду тебя слушаться. Ты так делаешь, только чтобы показать мне, кто здесь главный.

– Ага, – согласился Кэйл и скрылся в ванной, прихватив с собой ключ от браслетов.

Последовало ошеломленное молчание, и она почти завизжала:

– Хочешь сказать, ты это признаешь?

– А еще признаю, что получаю от этого огромное удовольствие.

Улыбаясь собственному остроумию, он сделал свои дела, почистил зубы и, выйдя из ванной, обнаружил, что она все еще кипит от злости. О да. Правда всегда срабатывает.

Дженнер лягнула его, как только Кэйл оказался в пределах досягаемости. Он, хохоча, отскочил в сторону, хотя вряд ли бы веселился, попади ее нога туда, куда целилась.

– А ну не смей ржать! – зашипела Дженнер, и снова лягнула.

Кэйл поймал ее ступню, потом вторую и ловко сдернул драчунью задницей на пол. Он придерживал ее на весу, чтобы ударилась не сильно, но ощутимо.

– Придурок! Конь с яйцами!

Когда бунтарка очутилась на полу, Кэйл снял наручник со стула и тут же ловко защелкнул на левом запястье Дженнер. Потом подхватил ее и почти бросил на кровать.

– А вот мои яйца попрошу не трогать, – сказал он, положил ключ в ящик прикроватного столика, забрался в постель рядом с Дженнер и выключил свет.

Глава 18

ДЖЕННЕР ПРОСНУЛАСЬ В ТЕМНОТЕ и на мгновение – о, миг блаженства! – забыла, где находится. Затем пошевелилась, в запястье впились наручники, и реальность вновь обрушилась на нее. Действительность не казалась такой ужасающей как двадцать четыре часа назад, но и на загородную прогулку не походила. Во-первых, этот альфа-самец никак не мог взять в толк, что она, если освободится, не собирается бежать к капитану судна, не собирается прятаться и не станет делать ничего, что может навлечь опасность на Сид. Дженнер не знала, какова обстановка там, где сейчас держат подругу: ее тюремщик мог оказаться из тех людей, кому нравится причинять другим боль, и, возможно, сдерживал свои поползновения лишь до тех пор, пока Дженнер ведет себя смирно.

На самом-то деле, думала она, альфа-самец наверняка уже просек, что она не взбунтуется, но – сам же проговорился – ему просто доставляет удовольствие командовать ею. Дело в этом, или же он решил, что не может рисковать. Похоже, операция, которую прокручивает его банда, столь много значит или на кону стоят такие деньжищи, что на волю случая ни в чем полагаться нельзя, даже в самых незначительных мелочах.

Дженнер немного повернулась, чтобы взглянуть на время. Удалось крепко проспать два часа, что само по себе неплохо, учитывая, что она скована наручниками и не могла пошевелиться, не рискуя вывихнуть руку. Но сейчас из-за выпитого в баре коктейля ей было нужно в туалет.

Она попыталась не обращать на это внимания. Кэйл не проснулся, когда она пошевелилась, и будить его не хотелось. Он снова сбросил с них одеяло и лежал рядом с ней в одних трусах. Даже в тусклом свете, проникавшем сюда из гостиной, мужчина выглядел крупным и грозным.

Дженнер вздохнула. Похоже, ей предстоят самые длинные две недели в ее жизни. Свернувшись на боку, она поерзала, пытаясь примоститься поудобнее, а затем заставила себя лежать неподвижно. Она опять замерзла и отчаянно хотела облегчиться. Устроиться с комфортом было невозможно, учитывая, что ей холодно и нет шанса натянуть на себя одеяло, а мочевой пузырь готов вот-вот лопнуть. И все эти три неудобства произошли по вине Кэйла – но его это не волнует. Наверняка ему понравится, если она взмолится о разрешении сходить в туалет.