Жертвоприношение - Робертс Нора

– Когда я в следующий раз буду общаться с начальником полиции, я сообщу ему твое мнение. Что ты здесь делаешь?

– Просто гуляю. – Он снова усмехнулся. – Да, спасибо за парня, которого вы ко мне приставили. Он очень хорош. – Джеми сунул руки в карманы. – Но я лучше.

– Почему ты не в школе?

– Лейтенант, не трудитесь сообщать об этом в комиссию по делам несовершеннолетних. Сегодня суббота. Черт, ну когда она научится следить за календарем?

– А почему же ты тогда не шастаешь вместе со своими приятелями по торговым центрам?

– Терпеть не могу торговых центров. Все это – вчерашний день. Кстати, я видел вас по ящику.

– Хочешь попросить автограф?

– Если вы поставите его на чеке. – Он взглянул на магазин. – А колдунья сегодня очень активна. Что, распродажу решила устроить?

Ева оглянулась и заметила входивших в магазин посетителей.

– Ты видел ее раньше?

– Да, несколько раз, когда следил за Алисой.

– Что-нибудь интересное замечал?

– Не-а. Здесь все всегда ходят одетыми. – Он скорчил уморительную рожу. – Но надежды я не теряю. Я читал кое-что про виккан и знаю, что вообще-то они любят бегать нагишом. Да, чуть не забыл: как-то раз видел, как эта Исида вышвырнула одного мужика из магазина.

– Неужели? – Это Еву заинтересовало. – За что?

– Понятия не имею, но разозлилась она страшно. Сначала они ругались, и я думал, она его в порошок сотрет. Особенно после того, как он на нее накинулся.

– А он накинулся?

– Ага. Я даже подумал, не прийти ли ей на помощь, хоть она была его раза в полтора выше. Все равно – нельзя на женщин нападать. Но она ему что-то сказала – и он сразу ретировался. Выскочил как ошпаренный.

– Как он выглядел?

– Тощий такой, невысокий. На несколько лет старше меня. Волосы длинные, темные. Лицо узкое, рот клыкастый. Глаза красные. Был в черной коже, без рубашки. На руках – татуировки, но я их не разглядел – далеко было. – Джеми одарил Еву улыбкой. – Он вам кого-то напоминает, да? Когда он выбежал из магазина, вид у него был не такой боевой.

«Лобар», – догадалась Ева и обменялась взглядами с Пибоди. Мальчишка описал его очень подробно, почти профессионально.

– А когда это было?

– За день… – Голос у него дрогнул, и он откашлялся. – За день до смерти Алисы.

– А что Исида делала, когда Лобар ушел?

– Она куда-то позвонила. Минут через пять появился тот тип, который с ней живет. Они о чем-то поговорили, она повесила табличку “Закрыто", и они ушли в заднюю комнату. Зря ко мне не обратились, – добавил он. – Я бы мог сесть кожаному на хвост.

– Пора тебе прекращать следить за людьми, Джеми. Им это обычно не нравится.

– Люди, за которыми я слежу, меня не видят. Я чисто работаю.

– Ты думал, что и взломщик из тебя отличный, – напомнила мальчику Ева и заметила, что он покраснел.

– Это было совсем другое! Слушайте, тот парень, которого зарезали в гараже, он же был на прощании с Алисой? Это наверняка связано с ней и с этим ублюдком Лобаром! По-моему, я имею право знать правду.

– Ты требуешь от меня отчета о ходе расследования?

– Ага. – Он посмотрел куда-то вверх, на небо. – Так как продвигается расследование?

– Продвигается, как надо, – ответила Ева. – А теперь исчезни.

– Я имею право знать! – настаивал он. – Я родственник жертвы.

– Ты внук полицейского, – напомнила ему Ева. – И ты отлично знаешь, что я тебе ничего не скажу. Кроме того, ты несовершеннолетний. Я не обязана перед тобой отчитываться. Иди поиграй, мальчик, не то я велю Пибоди задержать тебя. Джеми стиснул зубы.

– Я не ребенок! И если вы не сможете справиться с убийцей Алисы, этим займусь я! Ева схватила его за рукав.

– Послушай, парень, не переходи границы, – сказала она тихо, глядя ему прямо в глаза. – Ты хочешь справедливости? Ты ее получишь. Я восстановлю справедливость. А если ты хочешь мести, я посажу тебя за решетку. Вспомни, чему посвятил свою жизнь Фрэнк, вспомни, кем была Алиса, и подумай хорошенько. А теперь убирайся.

– Я их любил. – Джеми вырвался, но Ева успела заметить блеснувшие в его глазах слезы. – Идите к черту с вашей справедливостью! Идите вы все к черту!

Он бросился бежать, и она не стала его удерживать. Ругался он, как взрослый, а слезы – детские.

– Мальчишка очень переживает, – прошептала Пибоди.

– Знаю. – “Можно подумать, что я не переживаю", – добавила Ева про себя. – Проследите за ним, хорошо? Просто чтобы удостовериться, что с ним ничего не случилось. Минут тридцать, пока он не успокоится. Потом свяжитесь со мной по рации. Я подъеду и вас заберу.