Волшебный свет - Стоун Диана

— Гм… — Он снова отвернулся и устремил внимательный взгляд на аквариум, словно ища там ответа на свои вопросы.

Куда подевалась его твердая решимость ограничить встречу десятью минутами? Что с ним случилось? Случилась Тереза Осборн, вот что.

Он сунул руки в карманы брюк, и пальцы его наткнулись на упаковку аспирина в одном кармане и на пакетик средства от изжоги в другом.

Итак, вынужден был признаться он себе, эти лекарства стали неотъемлемой частью его жизни. Он постоянно имеет их при себе и должен заботиться, что их у него достаточно и они всегда под рукой. Возможно, когда он будет меньше работать, они ему и не понадобятся, но сейчас… Сейчас он без них не может обойтись. Разумеется, это не слишком хорошо, но так ли уж страшно, как пытаются ему внушить?

Но если он сейчас откажется от услуг доктора Терезы Осборн, женщина Тереза Осборн совершенно определенно укажет ему на дверь, а он уже решил для себя, что не должен это допустить.

Он вытащил пакетики с лекарствами из карманов и положил их на стол.

— Что ж, я сдаюсь и признаю свое поражение, — сказал он, посмотрев на нее. — Я в вашем полном распоряжении, доктор Осборн.

Сердце Терезы радостно подпрыгнуло от слов Марка, но трудно было сказать, кто больше обрадовался — Тереза-врач или Тереза-женщина. Решив, что поразмыслит об этом позже, она искренне, тепло улыбнулась.

— Я очень рада, что вы все-таки приняли правильное решение. Значит, вы согласны следовать моим предписаниям по управлению стрессом?

Марк опустил взгляд на таблетки, лежащие на столе, потом вновь поднял глаза на нее.

— Не могу сказать, что в восторге от своего решения, но… да.

Повинуясь импульсу, Тереза обошла стол и встала перед Марком.

— Я в самом деле очень рада, Марк. — Она заглянула в его голубые глаза, и улыбка на ее губах растаяла. В его глазах она прочла тлеющее желание. Или это было отражение ее желания?

Марк почувствовал, как при ее приближении его тело еще больше напряглось, но не мог оторвать от нее взгляд.

— Вы рады, потому что у вас появилась возможность помочь еще одному пациенту? — спросил он чуть охрипшим голосом.

— Да, но не только поэтому. Еще я рада потому, что…

Потому что этот пациент, которому она надеется помочь, именно он, а не кто-то другой. Потому что она не может думать разумно, когда он вот так смотрит на нее. Потому что… о черт, она просто рада — и все.

Марк смотрел на Терезу и медленно сознавал, что сейчас перед ним не врач-психолог, а женщина. Просто женщина.

Он шагнул вплотную к ней, поднял руку и медленным легким движением скользнул большим пальцем по ее губам.

— Это, — прошептал он, — самые соблазнительные губы, какие я когда-либо видел. — Его голова медленно наклонилась, приближаясь к ее лицу. — И если я сейчас же не поцелую вас, Тереза Осборн, то непременно сойду с ума. Вы как врач не можете это допустить, не так ли?

Нет, я не должна это делать! Я должна остановить его! — запротестовал ее разум, но с губ не сорвалось ни звука.

Марк нежно обхватил ее лицо своими большими ладонями и прикоснулся губами к ее губам.

О да, да! — кричало ее тело, устремляясь ему навстречу.

Его губы оказались еще мягче и чувственнее, чем она предполагала. Горячее, неукротимое желание взметнулось фонтаном и, превратившись в водоворот, закружило, понесло ее к морю чувственности и наслаждения. Язык Марка нежно, но настойчиво раздвинул губы, и она без малейших колебаний раскрылась ему навстречу, всем телом откликаясь на его близость. Марк провел рукой по волосам Терезы и одной рукой обнял ее и привлек к себе, не прерывая поцелуя.

Тереза непроизвольно застонала. Никогда не знала она такого острого, всепоглощающего желания. Оно побуждало ее забыть обо всем на свете и испытать то чувственное наслаждение, которое, она знала, этот мужчина мог дать ей.

В эти мгновения ей казалось, что она ждала этого поцелуя всю свою жизнь, потому что это было нечто особенное, ни на что не похожее, потрясшее ее до основания.

Она как сладкий нектар, думал Марк. Его разум затуманило желание. Эта женщина — сладкий нектар, который ему хотелось пить и пить до бесконечности. Ее губы просто созданы для его поцелуев, и он, кажется, целую вечность ждал этого мгновения. Поцелуй не был просто поцелуем. Он был волшебством. Блаженством. Все тело Марка изнывало от страстного желания обладать этой женщиной.