Опасные забавы - Гарвуд Джулия

Утро наступило довольно теплое. К тому времени как солнце высушило росу, Джон Пол уже сидел в засаде.

Оттуда, где он находился, хорошо просматривалось зияющее отверстие входа. Заглядывать внутрь он поостерегся, тем более что женщин там быть не могло (Монк не стал бы давать наводку на каземат, в котором держал своих жертв, и не позволил бы этого своей подружке).

Теперь ничего не оставалось, как ждать его следующего хода. Ведь не думал же он, что они полезут в штольню? А если думал, то, конечно, оставил там взрывчатку. Что может быть лучше подземного взрыва? Он почти не слышен и не оставляет улик. Тем не менее кто-то должен повернуть взрыватель, а для этого нужно быть поблизости.

Сидя в густом кустарнике, Джон Пол мысленно понукал Монка: «Покажись!» Между ним и штольней было свободное от растительности пространство, и если киллеру вздумается проверить, сработала ли ловушка, ему волей-неволей придется ступить на открытую площадку. Пусть даже на один миг — этого хватит. Вывести из строя, связать и вырвать нужные сведения. Ну а потом, после всего, можно будет отправиться за пленницами.

В лесу все вдруг подозрительно притихло, как бывает всегда, стоит появиться человеку. Птицы умолкли, белки перестали носиться по ветвям, только ветер продолжал свою заунывную песню да время от времени в отдалении прокатывался гром.

Терпения Джону Полу было не занимать. Если нужно, он готов был ждать хоть до скончания века. Только одна мысль, как заноза, не давала покоя: как там Эвери, сколько еще проспит? Он знал, что, проснувшись и не найдя его рядом, упрямая девчонка отправится на поиски. Не хотелось даже думать о том, во что ей это может обойтись, но воображение некстати рисовало, как в лесу она нарывается на пулю Монка.

Едва слышный звук заставил Джона Пола напрячь слух. Звук не повторился. Возможно, упал сухой лист.

Интересно, спит она или уже проснулась? Он оставил ее свернувшейся калачиком, этаким воплощением уюта и покоя. Только револьвер рядом придавал этой картине тревожный штрих.

Уходя, Джон Пол испытал странное чувство совершаемой ошибки, но мысленно прикрикнул на себя. Что может случиться? Машина укрыта в случайном месте, в десяти милях °т Коуард-Кроссинг. Однако тревога оставалась, пока наконец он неохотно не признал, что дело не в ситуации, а в Эвери.

За столь короткий срок девчонка ухитрилась влезть ему под кожу. Это невозможно было объяснить. Никогда его не влекло к таким, как она, — либералам, борцам за идеи, тем, кто вечно размахивает лозунгами типа «Спасем мир». Она принадлежала к Бюро и, что всего хуже, гордилась этим.

Они были как небо и земля, абсолютно разные люди, а таким людям нечего делать вместе. На вот он сидит и тревожится за Эвери, словно ему больше нечем заняться.

Раздался едва заметный шорох. Монк! Под ногой у него никогда не хрустнула бы сухая ветка, но даже он не мог раздвинуть листья совершенно бесшумно. Джон Пол осторожно повернулся, стараясь понять, откуда донесся звук. Ага, вон из-за того куста. Он прицелился — и вдруг окаменел: из гущи мелких веточек смотрели глаза той необычайной голубизны, которую, как он недавно верил, дают лишь контактные линзы.

Первоначальный шок сменился яростным гневом. Что за бестолковое создание! Ведь он мог запросто пристрелить ее! Слава Богу, ей хоть пришло в голову показаться. Продолжай она красться тем же манером, он выпустил бы в нее всю обойму! Вот наказание!

Джон Пол опустил предохранитель, постепенно остывая и думая: занятная вещь человеческие чувства. Он рад, что не убил девчонку, а между тем в первый момент готов был от злости свернуть ей шею.

Мышцы руки и плеча болели — он был на волосок от выстрела, и удержаться стоило усилий. Джон Пол жестом приказал Эвери оставаться на месте. В ответ она указала себе за спину.

Это заставило его стремительно и бесшумно двинуться к ней.

Она взбесила его, это было совершенно очевидно. Эвери невольно сжалась при виде выпяченной челюсти Джона Пола. Но у нее было что сказать в свое оправдание, поэтому она потянулась к его уху и прошептала: «Монк нашел машину!»

В тот же самый миг Джон Пол уловил за деревьями, метрах в пятнадцати от них, блеск стали.

До сих пор Эвери не приходилось испытывать ничего подобного. Только что они были рядом, ее рот у его уха, и вдруг, практически без всякого перехода, она оказалась на земле, лицом во влажном мху и прелых листьях, придавленная тяжестью тела.