Сокровище души - Ховард Линда

Конечно, шансов у нее немного, тем не менее если она успеет подняться по лестнице, закрыть дверь на засов, то выиграет какое-то время и сумеет бежать из замка.

Ступенька. Еще одна…

Нет. Она не может бежать, когда так близка к цели. Она должна спрятаться… и вернуться сюда.

Лестница кончилась. Грейс едва не упала, стремясь по инерции вперед, но все же сохранила равновесие и отчаянно начала ощупывать стену в поисках двери.

Поздно.

Ниал тут, за спиной, она слышит его, чувствует на затылке горячее дыхание. Ее пальцы уже коснулись двери, и тут на нее обрушилась тяжесть, придавила к камням. Падая, Грейс вытянула руки, чтобы смягчить удар, и все же ушиблась. Она беспомощно лежала на холодном полу под массивным телом Ниала, ощущала запах пота, крови и мужчины, грубого, опасного. Этот запах наполнял и согревал ее изнутри, а его тело — снаружи.

Поймана. Взята в плен. Значит, конец. Ниал может свернуть ей шею одной рукой, видимо, так и поступит из-за кипящей в нем ярости. Она совершенно беспомощна, сейчас он ее убьет.

Ниал не шевелился, не говорил ни слова, она чувствовала, как спокойно поднимается и опускается в такт дыханию его грудь, как бьется сердце. Ей хотелось кричать от бешенства, молотить кулаками по неподвижному телу, но она могла только лежать, прижавшись щекой к ледяному полу, и ждать. Молчание становилось гнетущим.

Вдруг он слегка передвинулся, и ей в ягодицы уперлась твердая плоть. Грейс перестала дышать. Она знала, что сейчас вожделение, как бурный поток, сметет все преграды, если такие существовали, и ее охватит слепое желание, с которым ей уже не справиться.

Он не Форд… он не Форд! Этот человек поклялся охранять сокровище, ради него он убьет любого, убьет и ее… потом. Его бешеная ярость превратилась в безумное желание, она это чувствует.

Грейс не смогла удержать стон. Да. О Господи, да. Пусть Ниал потом убьет ее, но сначала она хочет ощутить его в себе, впитать его силу, охладить пламя, сжигающее ее изнутри, заполнить пустоту. Она приподняла, насколько возможно, бедра, стараясь крепче прижаться к твердой плоти.

— Будь ты проклят, — чуть не плача, прошептала она.

Будь проклят за то, что не похож на других, что силен и безжалостен, что имеет такую власть над ее телом, что одними прикосновениями способен довести до пика наслаждения.

— Проклинай меня, если тебе от этого легче. — Ниал понимал ее отчаяние, знал, что теперь она готова отдаться, сопротивление кончилось.

Он завернул юбки ей на спину, придерживая коленями подол и не давая Грейс двинуться с места. Она вздрогнула от страха и удовольствия. Грубая шерсть килта царапала кожу, однако Ниал скинул плед, их голые тела соприкоснулись, бедра к бедрам, пах к ягодицам.

Затем он подсунул руку ей под живот и поставил на колени, твердая плоть упиралась в мягкие складки, но входить Ниал не спешил. Хотя поддерживающая ее рука выскользнула обратно, Грейс не изменила положения, царапая ногтями ледяные камни. Чего он ждет? Почему не делает этого, пока она не сошла с ума?

Теплая ладонь погладила ягодицы, словно изучая их, рука оказалась у нее между ног, пальцы раздвинули складки, нашли средоточие ее чувственности, нежно ощупали его. У Грейс вырвался крик, бедра свело от напряжения. О Господи, еще одно прикосновение, и она снова забьется в судорогах, как тогда. Но палец уже исследовал узкий проход, мягко распределяя влагу, однако не вошел, а скользнул во впадину между ягодицами.

Ниал наклонился, перенеся вес на согнутую левую руку.

— Положи сюда голову, девушка, — прошептал он.

Грейс прижалась лбом к железным мускулам, обеими руками обхватила вздувшиеся бицепсы, приготовив себя к тому, что ее ожидало.

Направив восставшую плоть в подготовленный вход, Ниал медленно нажал. У нее перехватило дыхание. Она уже видела его, знала, какой он большой, но пока не ощутила в себе, даже не представляла его истинных размеров. Ее пальцы вцепились в его мощные плечи, голова крепче прижалась к руке. Он слишком большой, он просто разорвет ее. Однако Ниал продолжал толкать, поднимая и опуская ее бедра, вошел в нее до конца, начал слегка двигаться, сначала едва заметно, чтобы определить наиболее чувствительные точки.

— Здесь? — спросил он. — Или… здесь?

Твердая плоть находила такие места, о которых Грейс до сих пор не подозревала, и ее дикий, беспомощный крик подсказывал Ниалу ответ.

Боже всемогущий, ведь раньше оргазм наступал и при меньшем возбуждении, а сейчас она почему-то никак не может испытать благословенного облегчения, избавиться от невыносимой муки и парализующего наслаждения. Все, на что она способна, это выкрикивать в такт его движениям бессвязные, умоляющие, дикие слова: «Ниал… пожалуйста! Еще… сделай же… Пожалуйста… не могу… нет!»