Голубая ива - Смит Дебора

Дебора СМИТ

ГОЛУБАЯ ИВА

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Глава 1

Атланта, 1993 год

Деньги, власть, уважение — все то, что Артемас Коулбрук приумножил за тридцать восемь лет жизни, не сделало его счастливым, потому что его заветное желание так никогда и не исполнится.

Родословная бедного английского гончара насчитывала более ста пятидесяти лет стремлений, триумфов и позоров. Удача то покидала, то возвращалась к Коулбрукам. Она пришла с горстью чистой белой глины в горах штата Джорджия; и сегодня, спустя шесть поколений, семья Коулбруков достигла вершины в сверкающем великолепии неоготики новых центров «Коулбрук интернэшнл» в богатых предместьях Атланты.

Артемас Коулбрук, наследник прекрасной коллекции фарфора и хозяин процветающей керамической империи, обладал приятной внешностью: крупные правильные черты лица, густые черные волосы, такие же брови. Большие серые глаза так и лучились природной добротой, вместе с тем ум и твердость характера придавали облику мужчины некоторую суровость. Элегантный черный костюм только подчеркивал его атлетическое телосложение. С балкона атриума он внимательно наблюдал за происходящим.

Внутренний дворик «Коулбрук Интернэшнл» был шедевром архитектуры. Необычайной формы змеевидный мост, соединяя балконы нижнего яруса, казалось, прямо-таки плыл по воздуху. На мосту толпились мужчины в смокингах и женщины в роскошных вечерних туалетах. Артемас невидящим взглядом смотрел на многочисленных гостей, на слуг в ливреях, разносивших шампанское и закуску на серебряных подносах, на оркестр, исполнявший Моцарта, на сад в центральной части вестибюля. Он видел лишь величественную голубовато-зеленую иву, возвышавшуюся над этой суетой, и крепко сжимал балконные перила. Salix cyanus «MacKenzieii» ^[2]. Голубая ива. Мутант. Ботаническая загадка. Чудо. Одно из любимых деревьев Лили.

Он ждал Лили. И то ли от нетерпения, то ли от какого-то, непонятного предчувствия Артемас тревожился все сильнее и сильнее. Лили, гордо тряхнув тяжелой копной рыжих волос, появилась из-под изящно раскинутых ветвей. Она смеялась. Высокая, стройная, она эффектно выделялась на фоне низкорослой зелени в обычном черном платье, цепляясь за ветки, раздвигая листву. Волевое энергичное лицо приковывало к себе взгляды мужчин. Лили держала на руках рыжеволосого смеющегося крепыша, привлекая внимание сверкающим бриллиантовым браслетом и грациозными естественными движениями. Гости, гулявшие в саду за мраморным бордюром, невольно улыбались.

Лили всегда плевала на приличия.

Артемас мучился от отчаяния — ведь после сегодняшней церемонии открытия исчезнет повод удерживать ее рядом, поддерживать даже самую невинную связь.

Лили не принадлежала к многочисленной семье Коулбруков, прогуливающихся на мосту и в вестибюле. Теперь, когда сад, который она спроектировала, зажил своей жизнью, она больше не работала у него. Лили никогда не заискивала ни перед политическими и деловыми лидерами, ни перед президентами компаний, принадлежавших «Коулбрук интернэшнл», ни даже перед собственным мужем и его партнерами, архитекторами, которые спроектировали это здание.

Независимая Лили Маккензи-Портер. Ее сын не был его сыном. В ее жизни не было места для него. Она была женой другого мужчины.

Но она принадлежала Артемасу с того самого дня, как появилась на свет.

* * *

— Помоги! Скорей! Расстегни молнию, — переминаясь с ноги на ногу, лепетал малыш.

— Не спешите, мистер, не то искалечите себя, и нам придется называть вас Стефани, а не Стивеном.

Стоя на коленях в пенообразной лужице, с сожалением растоптав плоды своего шестилетнего труда, Лили в конце концов застегнула сыну молнию и одернула детский смокинг.

— Здесь туалетов больше, чем на стадионе в Атланте. В следующий раз скажи мне заранее, чтобы я успела вовремя отвести тебя. Договорились?

— Ладно. Я просто хотел послушать, что скажет папа.

— Папа, наверное, взойдет на мост и поблагодарит всех за то, что эта чертова штука наконец-то построена, — Здорово! Это все папа, Фрэнк, мистер Гранд и ты.

— Я сделала только сад.

— А мне сад нравится больше всего.

— Видимо, потому, что в твоих жилах течет кровь фермера. — Лили пригладила его непокорные рыжие вихры. — Пожалуйста, поаккуратнее, — прошептала она, улыбнувшись. — А то папа тебя не узнает.