Мой любимый пианист - Ли Миранда

Николас знал все это из первых рук — когда-то он и сам был таким же ребенком…

Его собственная мать, тоже бывшая вдовой в каком-то смысле слова, окончательно перестала уделять сыну внимание, когда ему исполнилось тринадцать. С тех пор он сам добивался всего в жизни, и, нужно сказать, довольно успешно.

Только с Сериной Николас потерпел поражение. Дважды позволил ей уйти.

Казалось совершенно нелогичным то, что он до сих пор ее хотел.

Николас подозревал, что Серина теперь не упадет в его объятия так легко, как той ночью в Сиднее. С тех пор прошло тринадцать долгих лет — и десять лет с того дня, как они виделись в последний раз. Вряд ли, правда, тот случай можно брать в расчет, потому что тогда муж Серины маячил неподалеку.

Но теперь этого досадного препятствия больше не было.

Женщина, с которой он только что говорил, была куда больше уверена в себе, чем та девчонка, которая охотно соглашалась со всеми его планами.

И все же это по-прежнему была его Серина. Возможно, она считает, что между ними больше ничего нет… Напрасно. Девушка, ни разу не сказавшая ему «нет» — по крайней мере, когда речь шла о сексе, — должна была вернуться к жизни.

Николасу стало жарко, когда он вспомнил о том, что они делали вместе. В самом начале их занятия любовью были совсем простыми, даже примитивными. Но со временем и практикой влюбленные постепенно обнаружили, что нет границ фантазии. Иногда, когда Ник возвращался в город на выходные, а родители Серины уезжали играть в гольф, они проводили целый день занимаясь сексом по всему дому… кроме спальни ее родителей.

Все остальные комнаты были в их полном распоряжении, подвергаясь напору нешуточных и все более разгорающихся страстей: спальня для гостей с широкой кроватью, огромный мягкий диван, ковер перед камином, журнальный столик…

И Серина всегда с удовольствием участвовала в любых фантазиях.

Это было поразительно — и вызвало привыкание.

Именно поэтому она пришла к нему в гримерку всего за месяц до своей свадьбы. Серина так и не смогла забыть то, что когда-то было между ними.

И возможно, была права. Николас никогда не был абсолютно счастлив ни с одной другой женщиной. Теперь, думая об этом, он заподозрил, что и Серина не была счастлива со своим мужем. В тот день, на похоронах его матери, ее напряжение объяснялось не только страхом, что Грег может обо всем догадаться, но и тем, что былое притяжение ощущалось с невероятной силой.

По крайней мере, Николасу очень хотелось в это верить. И до тех пор, пока не появятся доказательства обратного, он будет считать именно так.

Впереди виднелся Ваучоп, ближайший город к Роки-Крик, где Николас учился и где делали покупки большинство жителей. Он посмотрел по сторонам, но не заметил тех разительных перемен, которые произошли в Порт-Макуайр. Железная дорога, проходившая через город, осталась такой же, как и главная улица. Только выехав из города на шоссе, Николас заметил, что напротив парка появился новый огромный торговый центр «Тимбер-Таун».

Вскоре он достиг нужного поворота. До дома оставалось совсем немного.

Хотя Роки-Крик никогда не был его домом.

Николас родился и рос в Сиднее. Город служил ему напоминанием о краткой интрижке между его сорокалетней матерью, работавшей в то время в гардеробе в Оперном театре, и заезжим шведским стюардом, у которого дома осталась жена с детьми, а вечная жажда приключений не ослабевала с годами.

Однажды его блуждающий взгляд упал на Маделин Дюпре, которая в свои сорок лет оставалась весьма привлекательной женщиной. Былые неудачи в области взаимоотношений заставили ее с некоторым недоверием относиться ко всем представителям противоположного пола. В поведении мадам Дюпре была известная резкость, отпугивавшая большинство мужчин. Поэтому женщина была захвачена врасплох — и в глубине души не могла не почувствовать себя польщенной — неожиданным интересом красивого стюарда и с радостью согласилась греть его постель. Она намеренно соврала, будто употребляет противозачаточные, и через несколько недель уже махала ему рукой в аэропорту. Женщина чувствовала удовлетворение оттого, что ее неожиданный, но успешный план забеременеть от человека, который будет жить как можно дальше, но при этом окажется красивым и умным, прошел без сучка и задоринки. Единственное, Маделин тогда не учла, что в одиночку воспитывать ребенка (да еще такого, как Николас) будет очень сложно.