Не могу отвести глаза - Майклз Кейси

На газоне, по обе стороны от кирпичной дорожки, выстроились ряды складных деревянных стульев, умело скрытых под белыми чехлами с голубыми бантами, и почти все они были уже заполнены.

Завсегдатаи со своими женами и детьми занимали четыре ряда со стороны невесты, поэтому Фрэнсиса и Джозефа попросили сесть со стороны жениха, чтобы немного уравновесить положение.

Оставшиеся места заняли мэр Бробст и миссис Финк, все официантки и персонал из ресторана Тони, сам Тони и многие из его постоянных клиентов. Табби сидела в первом ряду со стороны невесты, под руку с дядей Альфредом. Ее шестеро детей — в возрасте до двенадцати лет — сидели при полном параде по обе стороны от них. Дядя Альфред смотрелся щеголем и прикидывал, как бы смыться…

Не было только миссис Миллер, клявшейся, что пришельцы похитят ее, устроят ей промывание мозгов и — как сказала Табби, «вот повезло бы ей, старой крокодилице» — «кое-чем с ней займутся».

Над лужайкой были натянуты два больших тента, две парящие белые конструкции, дополненные временными полотняными стенами с вставками из прозрачной пластмассы, напоминавшими окна в церкви. В одной стояли украшенные стулья, несколько дюжин круглых столиков, на которых красовались салфетки, сложенные в виде лебедей, и большой стол, с возвышавшимся на нем пятиярусным свадебным тортом.

Во второй был устроен изысканный буфет. Джереми, разумеется, осуществил надзор над меню, во всяком случае, над большей его частью. Там значились омар, филе миньон — с одним «л», — седло барашка и свежая семга. Были также шесть разнообразных овощных гарниров и четыре салата. Шампанское, самое лучшее, и вина нескольких сортов.

В одном из углов, в наполненной льдом ванне, покоился большой бочонок пива, как раз рядом с ящиками чая со льдом. Джереми пришлось пережить и это, и твердый отказ Куинна в ответ на просьбу украсить ванну лентами и цветами.

Солнце перемещалось по небосводу, и около трех часов Куинн обнаружил, что стоит возле алтаря во взятом напрокат смокинге, белом, с небесно-голубым галстуком-бабочкой и таким же поясом.

Он спокойно скрестил руки на груди, когда органист сменил музыкальный фон на более знакомую мелодию.

Двое из обслуживающего персонала подошли к алтарю, взялись за концы ткани, укрывавшей алтарь, и осторожно отступили, оставляя за собой дорожку в сорок футов белоснежного льна.

И вот появилась она, в самом конце ведущей к алтарю дорожки из ткани.

Красавица! Эта самая красивая женщина в мире улыбалась ему, шла к нему. Ее юбки из небесно-голубой тафты колыхались на обручах при каждом движении, обнаженные плечи вздымались над многочисленными рядами небесно-голубых кружев, а от солнца ее защищала огромная небесно-голубая шляпа, отделанная длинными белыми атласными лентами.

Куинн шагнул на дорожку, подошел к Шелби и протянул ей руку, когда она дошла до пятого ряда, точно как на репетиции.

— Не знаю, как в таком платье можно выглядеть роскошно, жена, но тебе это удалось.

— Тише. — Карие глаза Шелби заискрились. — Бренда всегда об этом мечтала, с детства. Я не могла отказаться. Кроме того, по-моему, мы оба выглядим очень мило.

Куинн взял ее за руку, сжал и провел оставшийся путь до алтаря, до того самого алтаря, к которому две недели назад шли они с Шелби в присутствии тех же самых гостей. Отсутствовал только Грейди, взявшийся за одно «приятное», как он его назвал, дело. Оно должно было удерживать Грейди вдали от агентства не меньше месяца, «чего ты как раз заслуживаешь, после того как бросил меня тут одного в трудном положении, Куинн, старина».

Куинн и Шелби расстались у алтаря, встав по обе стороны от него, когда орган начал исполнять «Свадебный марш». Гарри, стоявший рядом с Куинном, своим шафером, слегка пошатнулся, и тот быстро поддержал его.

— Кольца у тебя? — лихорадочно спросил Гарри, выглядевший так, словно его затолкали в белый смокинг, а потом придушили белым галстуком-бабочкой. — Ты сказал, что кольца у тебя. Кольца у тебя?

— Кольца у меня, Гар, — спокойно ответил ему Куинн. — А теперь расслабься. Даже мама улыбается.

— Еще бы! — Гарри вынул большой носовой платок и промокнул лоб. — Не могу поверить, что вы отправили ее в Европу.

Куинн, предлагавший Шелби послать мамашу Мэк на луну и получивший отказ, только улыбнулся, затем подтолкнул Гарри локтем, когда под руку с Сомертоном на дорожку ступила Бренда.

— О Боже! — с благоговением произнес Гарри и сглотнул, едва Бренда двинулась к алтарю в облаке кружев. — Ты только посмотри на нее, Куинн! Ты только посмотри на нее…

Куинн посмотрел на свою жену, стоявшую по другую сторону алтаря. Увидел, как у нее задрожал подбородок, как наполнились слезами, смехом и любовью ее карие глаза.

— Я смотрю, Гар. Смотрю…