Плач палача - Рощина Наталия

– Постараюсь погрузиться в работу и не думать о тебе. Я ведь очень занятая женщина, между прочим, – Зорина увидела, как юноша покачал головой. – Я больше ничего не скажу. Я помню: ты ничего не хочешь знать обо мне.

– Пока, понимаешь?

– Да.

– Все, до встречи, – выйдя из машины, он наклонился к стеклу, чтобы послать ей воздушный поцелуй. Нина поймала его и прижала к сердцу.

Юноша направился к зданию колледжа, закуривая на ходу. Его походка стала более твердой, важной. Он не обернулся, так же как и в первый день их знакомства. Было заметно, что невероятная гордость переполняла его. Казалось, он стал сильнее, красивее, выше. Зорина наблюдала за юношей до тех пор, пока за ним не закрылась дверь колледжа. Тогда Нина привычным движением завела двигатель и тронулась с места. Она все еще была во власти объятий, чувствовала вкус поцелуев.

И он прокручивал в голове сегодняшнее утро, на занятиях его мысли были далеки от программирования. Он боялся, что время идет слишком медленно и до понедельника он просто не доживет. Уже сожалел, что завтра не сможет ее хотя бы увидеть, что такое день рождения в сравнении с возможностью обладать этой необыкновенной женщиной. Он ничего не хотел знать о ней, понимая, что любая информация может усложнить отношения. Юный компьютерный гений многое понимал и без объяснений, он просто все больше погружался в себя. Мать, заметив несвойственную замкнутость и отрешенность сына, внимательно наблюдала за ним, не задавая банальных вопросов. Сердце подсказывало ей, что, несмотря на осень за окном, в душе у ее мальчика весна, весна любви. Оставалось только ждать, когда он ей сам об этом захочет рассказать, но он молчал. Он берег свое чувство, не будучи уверенным, что оно взаимно.

Он был недалек от истины. Нина не бросилась в омут страсти с головой, просто она вернула на время молодость, восхищение и, наконец, получила удовольствие. Она почувствовала себя совсем юной, безрассудной, но это ощущение не должно было овладеть ею полностью. Промелькнуло и довольно. Теперь Нина чувствовала в себе силы контролировать ситуацию. Единственное неприятное во всей этой истории – ложь и явное предательство по отношению к Зорину. Внутренний голос называл вещи своими именами, и от этого Нине становилось не по себе. Наверное, Алексей смог бы понять, простить возникшую помимо ее воли страсть, но любовные утехи с мальчишкой – уж слишком! Что это на нее нашло? Сказать, от безделья? Нет, она поломала свой деловой график, все сбилось с привычного ритма и теперь нужно до позднего вечера наверстывать упущенное. Господи, что она натворила! Этот мальчик годится ей в сыновья. Восторженный, красивый, сильный. Он бы еще долгое время влюбленно вздыхал, ждал, надеялся, мечтал, а она, старая развратница, избалованная бизнес-вумен, затащила его в постель. Его фантазии стали реальностью, и Нина почувствовала, что свершилось что-то ужасное, все внутри поднялось и повисло. Неприятное ощущение в груди, как в момент остановки скоростного лифта, до подкатывающей тошноты.

Подъехав к салону, Нина остановила машину. Она не могла сегодня выйти на работу, настроить себя на деловой лад. Ее состояние заметят сослуживцы, начнутся вопросы, проявление внимания. Только не сейчас! Нина достала из сумочки мобильный телефон.

– Алло, Катюша, это Зорина.

– Добрый день, Нина Михайловна, – приятный голос секретаря почему-то казался слишком приторным, подчеркнуто-вежливым.

– Я плохо себя чувствую. Сегодня на работе меня не будет. Факсы примите, деловые бумаги на стол. Я буду звонить.

– Хорошо, Нина Михайловна.

Нина развернула машину по направлению к дому. Всю дорогу ее бил озноб, разболелась голова, подташнивало. Она едва доехала. На стоянке нашла в себе силы приветливо улыбнуться охраннику и поспешила домой. Она шла, автоматически переставляя ноги. Они словно не принадлежали ей, но все же продолжали подчиняться. На ходу Нина расстегивала «молнию» куртки, ворот свитера сжимал горло, душил. Ей хотелось поскорее освободиться от вещей, а потом вывернуться наизнанку, выпрыгнуть из кожи. Горячий душ и крепкий кофе немного привели ее в чувство. Нина даже решила приготовить ужин для Алексея, что-нибудь его любимое. Приготовление еды отвлекало от собственных мыслей. Это была кулинарная психотерапия, которую Нина частенько применяла раньше, в той, другой жизни. Сейчас снова подействовало.

Но Зорин опять пришел поздно и, может, это было к лучшему. Нина лежала в кровати, уткнувшись в журнал. Приготовленный рис с отбивными остались нетронутыми – Алеша где-то перекусил на скорую руку, поэтому, переодевшись, уже сидел за компьютером. Нине казалось, что ее компания доставляет мужу меньше удовольствия, чем общение с чудо-машиной. А может, это просто фантазия? Придумала сама себе проблему и увязла в ней по уши. После сегодняшнего «выступления» Нина уже ни в чем не была уверена. Единожды предав, согрешив, солгав. Что следует за этим? Ощущение пустоты затмило все остальное.