Дом у голубого залива - Робертс Нора

— Смутно припоминаю.

— Он как раз работает сейчас в риэлторской конторе. Так вот, Дуг говорил, что эта женщина прекрасно знает, чего хочет. Она просила сообщить ей в Вашингтон, когда у них появится то, что ей надо. Дуг любопытен и попытался нарыть информацию о своей будущей клиентке, которая, по ее словам, в детстве пару раз приезжала сюда, в Сент-Кристофер.

— Он, конечно, пошел к мамаше Крауфорд.

— Конечно. Если уж она о чем-то не знает, значит, это вообще никому не интересно. Она вспомнила эту семью — Уайткоум Бэнкс, что и неудивительно. Помнила она в основном мамашу, когда та девочкой приезжала сюда со своими родителями. А дедуля ее — сенатор от Мэриленда Джеймс П. Уайткоум.

— А, так, значит, она из тех Уайткоумов.

— Да уж… Сенатор — ее дедушка — очень любит Восточное побережье. А мать твоей цветочницы вышла замуж за Проктора Бэнкса, владельца «Шелби коммъюникейшн». Да, это безумно богатые люди.

— И вот вдруг молодая, богатая Друсилла зачем-то арендовала магазин и начала торговать цветами.

— Во-первых, не арендовала, а купила, — поправила его Обри. — Дуг, надеясь на большие комиссионные, позвонил Друсилле и сказал, что на Маркет-стрит можно снять помещение под магазин, и тут она спросила, не хотят ли владельцы продать его. Они согласились. А потом она сделала Дуга самым счастливым человеком в Сент-Кристофере, когда позвонила и попросила подыскать дом для жилья. Она приехала, и ей понравилась эта старая развалюха у залива Ойстер.

— Да там же ничего вокруг, кроме болот и леса.

— Да уж, твоя девушка любит уединение, — сказала Обри. — Всегда держится особняком. Очень вежливая и внимательная к клиентам, но все-таки всегда сохраняет дистанцию. Она мне кажется очень холодной.

— Она же здесь новенькая. — Уж он-то прекрасно понимал, каково это — оказаться именно там, где тебе хотелось бы жить, и не знать, приживешься ли, найдешь ли свое место.

— Легка на помине! Твоя новая подружка уже здесь. Дрю шла решительной, грациозной походкой, не обращая внимания на столы с пятнами от пива.

— Какая же она все-таки классная! — сказала Обри.

— Да уж. — Сет достал деньги и бросил их на стойку бара. — Я покидаю тебя, моя девочка.

Обри широко раскрыла глаза:

— Вот так и нарисуй меня, покинутой и оскорбленной.

Он чмокнул ее в щечку и пошел навстречу Друсилле.

Она остановилась у столика и заговорила с официанткой. Сет сначала не узнал женщину, которая стояла рядом с Друсиллой. Терри Хадгроув, блондинка с пухлыми губками и по-прежнему прекрасной фигурой. Они с Сетом встречались в течение двух незабываемых месяцев, когда еще учились в школе. Расстались они не очень хорошо.

— Извини, но я все-таки не буду снимать у тебя квартиру, — сказала Терри, ловко удерживая поднос на бедре. — Мы с Джей-Джей помирились.

— Джей-Джей? — Дрю удивленно посмотрела на нее. — Это тот самый, о котором ты говорила, что он врун и подлец и что ты не хочешь никогда его больше видеть?

— Ну… — Терри неловко переминалась с ноги на ногу, — когда я тебе это говорила, мы ведь были в ссоре, и тут-то я и увидела твое объявление: «Сдается». Я была так зла на него, ну, ты знаешь, как это бывает. А потом мы помирились.

— Ты уже говорила. Ну что ж, поздравляю. Было бы, конечно, правильнее зайти и сказать мне об этом.

— Извини, пожалуйста, но в это время мы как раз…

— Мирились, — закончила за нее Дрю.

— Привет, Терри.

Она взвизгнула:

— Ой, Сет! Сет Куинн!

— Как дела?

— Да все хорошо. Я слышала, что ты вернулся, и вот ты здесь, собственной персоной. Такой высокий, красивый, намного интереснее, чем раньше, да к тому же известный художник! Сколько же времени прошло с тех пор, как мы окончили школу?

— Да, немало, — сказал он и посмотрел на Дрю.

— Вы знаете друг друга?

— Встречались, — ответила Дрю. — Пойду-ка я, пожалуй, а вы поговорите о старых добрых временах.

— Мы сделаем это как-нибудь в другой раз. — Он оставил надувшую губы Терри и догнал Дрю: — Давайте я угощу вас.

— Я ничего не хочу, спасибо. Я уезжаю отсюда сию же минуту, пока мои барабанные перепонки не лопнули от этого ужасного оркестра. И к тому же ваша хорошенькая приятельница так и поедает меня глазами.

Он раскрыл перед ней дверь:

— Ваши цветы произвели настоящий фурор.

— Я очень рада.

— Так вы сдаете помещение?