Влюбленные беглецы - Картленд Барбара

– Стоит ли говорить о работе, если я приехал отдыхать? Давайте поговорим о себе – о том, кто мы такие на самом деле, кто мы как личности. Я хочу узнать ваши мысли, мне интересно, что лежит на дне ваших прекрасных глаз.

– Вас не слишком разочарует, если я отвечу «ничего»? – спросила Марина.

– Не разочарует. Я вам просто не поверю.

Им на удивление быстро принесли краба, раскрытого и поджаренного. Мясо было таким нежным, сладким и све­жим, что в нем еще чувствовался аромат моря. Оба с жадно­стью принялись за еду и какое-то время ничего не говорили. Затем Карлос вытер рот бумажной салфеткой и вздохнул:

– Мне еще ни разу не доводилось лакомиться таким чуд­ным крабом.

– Я вот тоже об этом подумала, – сказала Марина. – После того, как замороженные морепродукты везут до нас многие мили, у них уже совсем другой вкус.

– Нам нужно будет прийти сюда снова, – решил Кар­лос. – А теперь вопрос в том, где мы можем пообедать?

– Пожалуйста, не говорите сейчас о еде, – произнесла Марина умоляющим тоном.

– Ну хорошо, давайте немного пройдемся, – согласил­ся он. – Перед тем, как встретить вас, я подумывал о про­гулке вдоль утесов.

– Я только что вспомнила, что меня ждет такси,

– Тогда попросите водителя подождать, пока мы вер­немся, – предложил Карлос. – Прогуляться будет очень не­плохо. Чуть дальше вдоль побережья в изобилии растут цве­ты. Вот увидите, они вам понравятся.

– Откуда вы знаете? – спросила Марина.

– Вы напоминаете мне цветок, – просто сказал он, и каким-то образом его слова не прозвучали как дешевый ком­плимент.

– Какой именно? – с любопытством осведомилась Ма­рина.

– Я сам об этом задумываюсь, – ответил он. – Полагаю, большинство людей назвали бы орхидею, потому что вы такая необычная, утонченная, немного экзо­тичная. Но орхидея не слишком подходит для вас. Она ли­шена запаха. У нее чересчур искусственный вид. Нет, я ду­маю, вы – камелия. Совершенная, безупречная камелия, открывшая свои гладкие лепестки солнцу и ничуть не похо­жая на обычные, однообразные цветы, растущие вокруг.

– Вы мне льстите, – произнесла Марина.

– Вовсе нет, – почти небрежно сказал он. – Обычно мои мысли и мои комплименты не так высокопарны. Ду­маю, вы довольно неординарная личность, Марина.

Она немного напряглась, потому что он назвал ее по име­ни, но затем убедила себя, что это глупо с ее стороны. Завтра она, вероятно, вернется в Англию и больше никогда не уви­дит его. По крайней мере он развеял чувство одиночества, которое не покидало ее даже тогда, когда она наслаждалась солнечным утром и прогулкой по пляжу.

– Ну? – спросил он.

– Что – «ну»? – не поняла она.

– Не стесняйтесь, скажите мне, что хотели сказать, попросил он. – Я жду, когда вы выразите свое неодобрение тем, что я назвал вас по имени. Вы не уверены, что поступили правильно, так быстро согласившись пообедать со мной после столь недолгого знакомства.

На мгновение Марина уставилась на него, а затем рассмеялась.

– Вы умеете читать мысли? – спросила она.

– Иногда, – загадочно ответил Карлос.

– Тогда не читайте мои мысли, – попросила она. – Мне это не нравится.

– Не будьте такой чопорной! – парировал он. – За­будьте о том, что вы англичанка.

– Я не совсем англичанка, – объяснила Марина. Ей не понравился намек на ее чопорность. – Я наполовину амери­канка.

– Североамериканка, конечно же, – сказал он с легкой улыбкой.

– Конечно, – ответила она. – Или, вернее, с южной части севера.

– Тогда это кое-что объясняет, – произнес он, словно размышляя вслух. – Я чувствовал, что вы не совсем типич­ная англичанка. Но где еще можно найти женщину с таким цветом лица и с такими волосами?

– Нет-нет, во мне достаточно английской крови, хотя бы потому, что я испытываю дискомфорт, когда вы отпуска­ете мне комплименты, – парировала Марина.

– Почему вас, английских девушек, воспитывают таки­ми чопорными? Вам нужно учиться принимать комплимен­ты с легкостью и изяществом, как это делают француженки.

– В отличие от француженок мы, конечно же, не лезем из кожи вон, чтобы их получать, – резко ответила Марина. Карлос откинул голову и рассмеялся.

– О, кажется, я действительно рассердил вас! – воскликнул он. – Кстати, я, если не ошибаюсь, наконец вас раскусил. Вы очень самоуверены, мисс Маршалл. Сколько работ вы сменили, прежде чем научились идти по жизни так, словно весь мир – это лишь грязь у вас под ногами?