Всего одна неделя - Ховард Линда

Идея, пришедшая мне в голову после просмотра фильма, осуществилась.

Глава 26

Может быть, вы решили, что, услышав признание в любви, я оказалась на седьмом небе от счастья? Да, Уайатт действительно произнес священные слова, но сказал он их таким тоном, будто я была ложкой отвратительно горькой микстуры, которую ему предстояло принять, чтобы не умереть. Не помогла даже страстная сцена на заднем сиденье: я все равно чувствовала себя оскорбленной в лучших чувствах. Больше того, когда пришло время задуматься, я заволновалась о санитарном состоянии этого самого заднего сиденья. Ведь машина была арендована; нечего и говорить, что на этом самом заднем сиденье могло происходить все, что угодно.

Всю дорогу я молчала, а приехав домой, тут же бросилась наверх, чтобы принять душ, – на тот случай, если уже успела подхватить какую-нибудь особую заразу, проживающую в арендованном автотранспорте. Я заперла за собой дверь, чтобы в душ не смог проникнуть противник. Прекрасно известно, чем заканчиваются совместные гигиенические процедуры. А роль доступной женщины меня не устраивает.

Надо было заранее все предусмотреть и взять с собой в ванную чистую одежду. Я этого не сделала, а потому пришлось после душа надеть то, в чем я была до него. Выйти, обернувшись полотенцем, было нельзя. Уайатт Бладсуорт в любой ситуации оставался самим собой и ни за что на свете не упустил бы возможность вероломного нападения.

Разумеется, он поджидал меня у двери ванной. Стоял, прислонившись к стене, так терпеливо, словно, кроме ожидания, нечем было и заняться. Надо признать, что этот человек никогда не пытался увильнуть от выяснения отношений – прямота относилась к числу немногих его достоинств.

– Ничего не получится. – Я попыталась взять инициативу в свои руки. – Даже в кино нам не удалось сходить без громкой ссоры. А ты потом пытался загладить ее сексом.

Уайатт удивленно поднял брови:

– А что, существует лучший способ?

– Секс – типично мужской способ. Женщины, если сердиты и обижены, не стремятся к близости.

Брови поднялись еще выше.

– Ну, значит, ты меня обманывала, причем достаточно искусно, – изобразил удивление Уайатт. По-моему, это замечание трудно отнести к числу самых умных.

У меня даже задрожали губы.

– Не смей дразнить! Я не виновата, что ты сумел обнаружить мою слабость. А вот тебе стыдно пользоваться ею и добиваться своего таким нечестным способом!

На губах Уайатта появилась торжествующая улыбка. Оторвавшись от стены, он медленно выпрямился.

– Если бы ты только знала, как безумно приятно мне слышать о своей неотразимости! – Стремительно, словно змея, он схватил меня и крепко прижал к себе. – Отгадай, о чем я думал весь день.

– О сексе, – не задумываясь ответила я, глядя прямо перед собой, то есть в широкую мускулистую грудь.

– Да. И об этом тоже. Достаточно много. Но еще и о том, как ты меня смешишь, и о том, как приятно просыпаться по утрам рядом с тобой и возвращаться к тебе по вечерам. Я очень люблю тебя и вовсе не хочу поменять на какую-нибудь уравновешенную, невзбалмошную, ненадменную женщину. Никто в целом мире не сможет с тобой сравниться – просто потому, что искра не вспыхнет.

– Да уж, конечно, – саркастически вставила я. – Именно поэтому ты меня бросил и исчез на целых два года.

– Испугался. – Уайатт пожал плечами. – Признаю. Уже после второго свидания мне стало ясно, что рядом с тобой не дождешься ни единой спокойной минутки, а-потому я решил сократить потери, пока не увяз слишком глубоко. Ведь при взятом темпе уже через неделю мы оказались бы в постели, а к алтарю побежали бы раньше, чем поняли, что к чему.

– Так что же изменилось на сей раз? Я все та же.

– Слава Богу! Только такой ты мне и нужна! Вполне стоишь всех мыслимых волнений и неприятностей. Вот потому-то я полетел за тобой на море; по той же причине досидел в кино до самого конца, хотя от злости даже не понял, о чем шла речь в этом дурацком боевике. Ради твоей безопасности я готов свернуть горы.

Мне не хотелось успокаиваться, но злость сама собой как-то незаметно улетучилась. Я изо всех сил за нее цеплялась, а потому упорно хмурилась в нагрудный карман рубашки, чтобы злодей не вообразил, будто его сладкие речи возымели действие.

– Каждый день приносит что-нибудь новое, – продолжал Уайатт, склонив голозу и уткнувшись носом мне в висок.

Я задрала плечи, чтобы не позволить ему добраться до шеи, и он тихо рассмеялся. – С каждым днем я влюбляюсь все больше и больше. Ты даже помогла мне на работе, потому что те ребята из департамента, которые раньше из-за зависти терпеть меня не могли, теперь искренне сочувствуют.