Грустная сказка - Надеждина Ирина Николаевна

– Мам, я на него похожа?

– Да, сильно похожа… и внешне, и характером…

– Ты, вроде бы как, и не рада этому?

– Как тебе сказать? Я боюсь за тебя. Иногда, когда я вспоминаю, его добродушие и вообще всё хорошее, думаю, что это очень хорошо, но иногда, когда я вспоминаю, каким он бывал сумасбродом, мне становится не просто страшно. А его сумасбродства в тебе более чем достаточно.

– Он что-то натворил?

– Нет. По крайней мере, тогда, когда я была с ним. Просто очень страшно бывает оставаться рядом с человеком, который ходит по краю пропасти, как по бульвару. А у него это, порой, бывало нормальным состоянием.

– Вы из-за этого расстались?

– Нет. Юля, больше о нем я тебе ничего не скажу, не проси, – снова после паузы сказала мать.

– Да, ты и так здорово сегодня разоткровенничалась, – Сью усмехнулась. – Хотя бы теперь я знаю, что мы с ним похожи.

Глава 12

Артур подъехал к зданию клуба как всегда в полдесятого утра. Артем старательно поливал клумбу возле входа. Когда Артур проходил мимо, он вежливо поздоровался. Артур кивнул и вошел в прохладу здания. Здесь было ещё пусто и тихо. Уборщица Зоя Николаевна заканчивала чистить ковровое покрытие в коридоре. Увидев Артура, она тоже вежливо поздоровалась.

– Артур Григорьевич, – несколько заискивающе спросила она, – там моему Тёмке никакой работы на осень не будет?

– Сколько угодно. Осенью листья убрать, зимой – снег, – Артур остановился. – Он в какую смену в школе учится?

– В первую. Там, вдруг что, я что-нибудь буду за него успевать.

– Разберемся. Я скажу Татьяне Борисовне, чтобы она его дооформила. Она займется.

– Спасибо вам! – просияла Зоя Николаевна. – Вы нас так выручаете… так выручаете…

– Не за что. Потом как-нибудь спасибо скажете, – Артур пошел в «общий» кабинет.

Зою Николаевну ему было жаль. Она жила в соседнем доме с шестнадцатилетним сыном Артемом, который занимался сейчас клумбами, и мужем алкоголиком, который временами устраивал ей грандиозные скандалы с рукоприкладством. Артур слишком хорошо помнил, как пил отец и устраивал дома разборки. Единственной разницей было то, что отец не пропивал все деньги. С Артура хватало скандалов и оскорблений. Тогда он ещё не понимал до конца, что раздавить человека легче не кулаком, а словом.

* * *

Артур проснулся от пьяной брани отца, доносившейся из кухни. Поспать оставшиеся пятнадцать минут всё равно не получилось бы. В то время он всегда спал крепко, и не хватало всегда каких-то несколько минут.

Артур встал и пошел в ванную. Приведя себя в порядок и одевшись, он пришел в кухню. При его появлении отец моментально затих. Раньше, когда Артур был ещё маленьким, отец, придя домой «навеселе», нередко награждал его незаслуженными затрещинами. Когда Артур подрос и стал такого же роста, как и отец, то, в один прекрасный день, перехватил занесенную на него руку. С тех пор отец больше не бил его, а только старался унизить. В детстве от затрещин Артур плакал, спрятавшись у себя в комнате, так, чтобы никто не видел. На оскорбительные реплики отца сначала огрызался, потом, просто смотрел на него с нескрываемым отвращением. Когда ему исполнилось пятнадцать лет, на очередной выпад отца он тихо, сквозь зубы, выдавил из себя: «Заткнись!». С тех пор всё обрушивалось на мать. Всё то, что раньше они делили пополам. При появлении Артура, отец, обычно, сразу же замолкал и, если везло, то успевал заснуть, пока Артуру нужно было уходить. Протрезвев, отец начинал просить прощения, и был просто золотым человеком… но только до очередного запоя. Запои тоже бывали короткими, но выматывали до предела. Не раз мать собиралась развестись с отцом, но то бабушка её уговаривала, то отец брал себя в руки и не пил подолгу. Сейчас отец тоже замолчал, увидев сына.

– Доброе утро, ма, – садясь за стол, сказал Артур.

– Доброе утро, – у матери были заплаканные глаза. – Я как раз тебе завтрак приготовила.

– А сама?

– У меня ещё дела есть. Мне ведь сегодня во вторую.

Артур взял вилку и начал есть. Отец внимательно следил за сыном, а тот в свою очередь исподлобья посматривал на отца, не прекращая есть. Мать налила Артуру чай и поставила перед ним чашку.

– У, волчонок! – зло произнес отец. – Сынок! Вымахал верста коломенская!

– Оставь его, Гришка! – попыталась мать урезонить отца. – Дай ему поесть спокойно!

– Спокойно? Сейчас!

Отец, с небывалой в таком состоянии прытью, поднялся со своего места, ловко выхватил тарелку, из которой ел Артур, и отправил её вместе с содержимым в мусорное ведро.