Ночные шорохи - Макнот Джудит

Он разбил ее сердце. Но хуже всего, он… он, кажется, искренне считал, что именно она убила прабабку.

И Слоан ничем не лучше Пола. Бесчестная, низкая особа. Притворялась, что любит Парис. Радовалась, что обрела сестру. Забила ей голову трогательными историями о матери и пробудила в Парис страстное желание войти в их семейный круг. Приехать в Белл-Харбор. И все для того, чтобы помочь агенту ФБР проникнуть в дом и уничтожить Ноя!

Рассеянно потирая ноющие виски, Парис вновь и вновь воскрешала в памяти разговор с сыщиками. Похоже, они были решительно убеждены в непричастности Слоан и уверенно заявляли, что кто-то замышлял ее подставить. Но с другой стороны, Парис так же твердо знала, что Слоан и отец здесь ни при чем. Значит, остается Гэри Дишлер.

Сначала эта мысль показалась ей абсурдной, но чем больше Парис размышляла, тем яснее сознавала, как неприятен ей этот человек. Он появился в доме несколько лет назад, и тогда круг его обязанностей был достаточно узок. Но сейчас он заправляет буквально всем. Незаменимый помощник. Обычно он выказывал отцу неизменное почтение, но несколько раз она случайно слышала, как Гэри обращался к Картеру жестким, нетерпеливым тоном человека, которому все позволено. Почему? Однажды он разорался на горничную и немедленно уволил беднягу только потому, что та переложила какие-то бумаги на его столе.

Похоже… похоже, она недооценивала Дишлера! Но почему ему понадобилось убивать Эдит? Да и способен ли он на такое? Кажется, вполне.

Ее отец просматривал открытки с выражением соболезнования в просторном кабинете на втором этаже, откуда одна дверь вела в его спальню, а другая — в офис Дишлера. Парис поднялась наверх, удостоверилась, что их никто не подслушает, и подошла к столу.

— У нас неприятности, — тихо сообщила она как могла спокойнее.

— Ну что еще? — вздохнул отец, разрезая очередной конверт.

Парис опустилась на стул.

— Ты можешь сказать, как в действительности относился Гэри к прабабушке? Я знаю, что время от времени она безбожно ему грубила.

— Как и всем остальным, — философски заметил Картер. — И при чем тут Гэри?

Парис сжала кулаки и приготовилась к худшему.

— Только что ушли полицейские. Они считают, что это убийца сунул пистолет Слоан под матрас. Кроме того, они полностью исключают вину Слоан или Ричардсона.

— Не ввязывайся ты во все это, Парис, иначе просто с ума сойдешь. Пусть расследованием занимаются те, кому положено.

— Невозможно. Мы не можем себе это позволить.

— Но почему? — удивился отец.

— Потому что детективы уверены, что это сделала я. У меня были все мотивы и возможности.

— Но это безумие! Чушь! Бред какой-то!

— Безумие — идти в тюрьму за то, чего не совершал, но такое бывает, и довольно часто. Только один человек мог перепрятать пистолет наутро после убийства, и это Гэри Дишлер. Он единственный, кроме нас и Слоан с Ричардсоном, кому полиция позволила остаться в доме.

Лицо отца исказилось странной гримасой, очень похожей на страх, но она тут же исчезла, и отец посмотрел на Парис с обычным насмешливо-снисходительным выражением. Может, ей все это только показалось?

— Ищейки даже не потрудились расспросить о нем, а меня вот-вот арестуют, — продолжала она. — Думаю, нужно нанять частных детективов. И предупредить адвоката.

Нет, она решительно ошиблась. Какой там страх? Он кипит от гнева!

— Папа, ты подумаешь над тем, что я сказала?

Картер сухо кивнул, и Парис поспешила удалиться. Она уже спускалась по ступенькам, когда услышала грохот. Обернувшись, Парис увидела, что дверь отцовского кабинета была открыта. Значит, это хлопнула дверь в кабинете Дишлера.

Парис едва не застонала при мысли о том, что Картер попросит именно его нанять сыщиков и адвоката, но тут же поняла, что отец в ярости способен на все. Даже ворваться к Дишлеру и потребовать объяснений.

Беспокойство за отца заставило Парис забыть о моральных принципах, въевшихся в кровь едва ли не с рождения. Метнувшись в первую же попавшуюся комнату, она схватила телефон и набрала добавочный номер кабинета Гэри. Тот оказался у себя.

— В чем дело? — рявкнул он.

— Гэри? О простите, — промурлыкала Парис, осторожно придавив кнопку устройства, позволявшего прослушивать любую комнату. — Я хотела соединиться с кухней.

— Набирайте три-ноль-два, — буркнул Дишлер и отключился. Какое счастье, что он научил ее обращаться с этим устройством, пока отец лежал в больнице!