Семейный стриптиз - Голдсмит Оливия

Энджи округлила глаза.

– А что, уже сильно заметно?! Я выгляжу просто безоб­разно толстой? – Она похолодела от ужаса. – Кошмар! Только не это! Я не переживу, если он узнает. Не хватало мне возиться с его семейкой до конца дней.

– Н-да… – задумчиво протянула Джада. – В таком случае в самом деле лучше поторопиться. Адвоката уже на­няла?

– А я что, не адвокат? – возмутилась Энджи. – Про­сти, но уж с бракоразводным процессом я как-нибудь справлюсь.

– И не думай даже! – вскинулась Мишель. – Нельзя тебе показываться там одной!

– Хочешь, мы с тобой полетим? – предложила Ми­шель.

– В качестве группы поддержки – запросто, – согла­силась Джада. – Но адвокаты из нас никакие, верно? – Она повернула к Энджи голову: – Возьми с собой Раиса. Внешне он не блещет, но по-своему очень даже неплох.

– Угу, – передразнила Энджи подругу. – К тому же очень даже недавно разведен, а я стараюсь держаться от таких подальше.

– Слушай, а почему бы тебе не позвать маму? – не­ожиданно предложила Джада. – Да и отца заодно.

Энджи расхохоталась:

– Вот это будет номер! Тебе трудно понять, при таких-то родителях. Если я позову обоих, придется пережить два развода – мой и родительский, по-новой.

Энджи вздохнула и вдруг поняла, что в чем-то завидует подруге. Пусть ее папа с мамой совсем простые, неиску­шенные люди, зато они дружны. Они вместе!

– Нельзя тебе лететь одной, – повторила Джада. – Мы тебе не позволим.

Великолепный, как всегда, Рэйд одарил вошедшую в зал суда Энджи лучезарной улыбкой и двинулся навстречу.

– Спасибо за оперативность, Энджи.

Но тут из-за спины дочери выступил Энтони.

– Заткнись, сукин сын! Скажешь моей малышке еще хоть слово – останешься без своих причиндалов.

– Сам заткнись, Энтони, – подала голос Натали. – Это суд, а не подворотня. – Она остановила презритель­ный взор на зяте. – Рэйд Уэйкфилд, ты самый никчемный подонок из всей вашей подлой братии. Сделай одолжение, отправляйся в свой угол и сиди там, пока все не закончит­ся. Мы сюда не для твоего удобства прибыли, а ради нашей девочки.

Энджи, ее мать и Том, знакомый юрист Натали, устро­ились вместе. Оскорбленный Энтони дважды просил по­зволения пересесть со скамьи позади них за стол и дважды получал категорический отказ Натали. Бывшие супруги цапались всю дорогу до Бостона. Впрочем, в этом был один несомненный плюс: они обеспечили дочь занятием, которое отвлекало ее от мыслей о предстоящей процедуре.

Взгляд Энджи невольно остановился на Рэйде. «До чего же хорош! – в который раз подумала она. – И до чего самодоволен. Живет себе как прежде; ведать не ведает, что натворил». Энджи безотчетно приложила обе ладони к жи­воту. Сидя в десяти шагах от человека, за которого не так давно вышла замуж и с которым собиралась прожить до конца дней, она слушала, но не слышала ни слова из речи­татива адвокатов. Что за ирония судьбы: вот он, совсем рядом, отец ее будущего ребенка… не имеющий понятия о том, что она здесь с его сыном или дочерью. Сюрреализм, да и только! Кафка в женском исполнении.

К счастью, бракоразводные процессы долго не длятся. Впрочем, для того чтобы вырвать зуб, тоже времени много не требуется, но разве боль от этого становится слабее?.. И все-таки странно все это. Странно находиться в зале суда в качестве клиента, а не адвоката; странно сознавать, что мужчина, еще вчера клявшийся тебе в любви, сегодня помолвлен с другой. Можно ли хоть на что-то рассчитывать в этой жизни? Разве что на неминуемую перебранку между Натали и Энтони по дороге домой.

Во время посадки в самолет Энджи, не выдержав, обер­нулась к родителям. Те никак не могли поделить дочь, пре­пираясь по поводу того, с кем она сядет. Сами они сидеть рядом, понятно, не желали.

– Нашли о чем спорить! – процедила Энджи. – Я вас вмиг примирю. Большое спасибо за поддержку, вы мне очень помогли, а сейчас я хотела бы побыть одна. Пора привыкать.

На борт самолета все три члена бывшей семьи Ромаззано ступили в полном молчании.

ГЛАВА 46

Джада выехала в аэропорт заранее, но попала в пробку на Уайтстоунском мосту и все-таки умудрилась опоздать. Выскочив из машины, она бросилась бегом в зону выдачи багажа – и поняла, что опоздала сильнее, чем думала. Гул­кое помещение было абсолютно пусто, если не считать пары забытых или потерянных кем-то сумок и ее собствен­ных родителей, с не менее потерянным видом топчущихся рядом со своими потрепанными чемоданами. Не сделав и десяти шагов в их сторону, Джада уже расстроилась. Мама стала совсем седая, а папа такой сухонький и сгорблен­ный…