Ночной путь - Дейли Джанет

– Хорошо.

Но она не сразу пошла к ручейку, а некоторое время встревоженно смотрела, как он карабкается вверх, потому что боялась, что тяжелый груз может помешать ему. Только когда он наконец достиг небольшой площадки перед пещерой и встал в полный рост, она облегченно вздохнула и пошла набирать воду.

Поскольку к тому времени, когда она заполнила все тыквы до самого горлышка, Сокол так и не спустился вниз, Ланна сама отправилась в ту сторону, где стояла баня. Вход в глинобитную хижину закрывало пыльное одеяло. Когда Ланна отодвинула его, в лицо ей сразу пахнуло сухим жаром. Ступив внутрь, она снова опустила за собой одеяло. Небольшие размеры домика позволяли камням разогреть его довольно быстро, а глиняные стены хорошо держали тепло. Гладкие валуны стояли в центре. Ланна набрала в горстку немного воды и плеснула на один из них. Капли воды зашипели, запрыгали и почти сразу же испарились.

Оставив тыквы в хижине, Ланна вышла наружу и взглянула на пещеру. Но не заметила никаких признаков Сокола. Ей не терпелось опробовать баню, и, не дожидаясь его, она быстро разделась, аккуратно свернула белье, джинсы, блузку и положила все это у самого входа.

И прежде, чем осенний холодок успел куснуть ее обнаженное тело, она уже скользнула внутрь. Теперь, когда на ней не было ничего, она смело плеснула побольше воды на камни, так что воздух в баньке сразу же наполнился паром. Ланна села, блаженно вытянула ноги и закинула руки за голову. И через секунду почувствовала, как влажный пар проникает в тело, сквозь каждую пору кожи. Тело, уставшее от напряжения за эти сутки, начало обмякать. Прикрыв глаза, она отдалась этому приятному чувству.

Легкая волна холодка вдруг коснулась тела. Ланна открыла глаза и посмотрела на вошедшего Сокола. На нем была только легкая набедренная повязка. Ланна почувствовала, как сердце ее забилось сильнее, а в горле застыл непонятный комок, и волна возбуждения прошла по телу.

– Камни страшно горячие, – пробормотала она. – Надеюсь, ты ничего не имеешь против того, что я вошла первой, не дождавшись тебя.

– Нет, конечно. – Сокол плеснул еще пригоршню воды, и со всех сторон их окружили клубы пара.

Завороженная тем, как капельки пота блестят на его коже, Ланна упустила тот момент, когда он развязал набедренную повязку и аккуратно положил ее на пол. Она мгновенно почувствовала, как жар одновременно охватил ее и снаружи и опалил изнутри – ей стало трудно дышать.

С грацией, присущей только животным, Сокол лег на полу рядом с ней, не отрывая взгляда от ее глаз. Дикая простота хижины, их нагота и близость растопили корку, под которой таилась вулканическая лава. Сокол протянул к ней руку, погрузив пальцы в пену каштановых волос, глядя прямо в пылающее лицо Ланны. Только легкий вздох желанного облегчения сорвался с ее губ, когда Сокол прижался к ним своими губами.

Проведя ладонью по гладкой шелковистой коже Сокола, Ланна ощутила, как налились его мускулы на спине и на руках. Губы их жадно искали друг друга, не в силах утолить жажды близости.

Он провел рукой по ее возбужденному телу, и под его ладонью оно становилось как будто еще горячее. Казалось, что Сокол продлевает муку наслаждения, желая настроить каждую клеточку тела на нужный лад. Запах, исходящий от Сокола, – запах степи, травы, солнца, еще более обострял чувства, заглушал все, кроме нарастающей и ноющей боли в теле.

Когда губы Сокола прильнули к ее груди, Ланна подалась вперед, выгнувшись к нему навстречу, не в силах вынести эту пытку наслаждением. Теперь он открыл рот, чтобы принять в себя розовый бутон набухшего соска. Почти животный стон сорвался с ее губ, когда она почувствовала, как ее лоно в ответ на это прикосновение сжалось. Рука Сокола скользнула ниже, чтобы немного унять мучительную боль желания, но только новая волна истомы разлилась по телу медовой сладостью желания. Мечущиеся пальцы, трепещущее тело Ланны молили его об одном: унять эту боль, которую причиняли и его губы, и его руки.

И тогда он снова накрыл ее губы поцелуем, заполнив ее рот затвердевшим языком, а сам лег сверху и медленно вошел в нее, заполнив ее лоно так же, как оказался заполненным и ее рот. Влажный жар снова опалил ее изнутри. И тяжесть его тела еще более затруднила дыхание.

Ей с трудом удалось освободить свои губы, чтобы проговорить:

– Сокол, это слишком тяжело для меня. Я задыхаюсь от жара и от тяжести!

Одним неуловимым движением он перевернулся, так что Ланна оказалась сверху. Слегка приподняв ее над собой, он жадным взором окинул ее обнаженное тело, ее округлые груди.