Безрассудная любовь - Браун Сандра

— Похоже, я не очень-то нравлюсь вам, а, Кэтрин? — Вопрос удивил ее. — Но почему нет? — продолжал гнуть свое Питер. — Я, знаете ли, очень мил, если узнать меня поближе… Я бы хотел, чтобы мы с вами, стали друзьями.

Он стоял у нее за спиной, совсем близко, а Кэтрин, напустив на себя полное безразличие, продолжала поливать цветы на подоконнике. Потом вдруг он легонько погладил ее по плечу. Тут сдержанность покинула ее. Резко развернувшись, она оттолкнула его руку.

— Не понимаю, о чем вы, Питер, — жестко заметила она. — Я недостаточно знаю вас, чтобы решить, нравитесь вы мне или нет.

— Вот именно! — воскликнул он и одарил ее знаменитой ослепительной улыбкой, столь часто сверкавшей со страниц светской хроники. Потом ухватил ее под локоть и медленно, со значением, сжал руку. — Почему бы нам как-нибудь на днях не позавтракать вместе и… — тут он скосил глаза на ее губы, — и не узнать друг друга получше?

Он уже прижимался к ней всем телом, и Кэтрин содрогнулась от отвращения. С ненавистью оттолкнула его — в тот же момент они услышали, как по ступенькам сбегает Мэри.

К счастью, Мэри так никогда и не узнала об этом инциденте, Кэтрин Не сказала ей ни слова даже тогда, когда сестра начала жаловаться на мужа.

На пышном свадебном приеме он оскорбил Кэтрин еще одним поползновением. Мэри весело щебетала с кем-то из общих друзей, и Питер, воспользовавшись этим, не спеша, фланирующей походкой приблизился к своей новой родственнице. Чувствуя себя в этом доме не совсем в своей тарелке, Кэтрин постаралась найти в гостиной укромный уголок и забилась среди кадок с растениями и корзин с цветами.

— Вы даже не понимаете, сколь обольстительны в этом туалете, сестрица Кэйт! — Кэтрин был ненавистен его мурлыкающий голос, не просто ненавистен, он пугал ее. Питер начал называть ее сестрицей после того первого поползновения, и всякий раз, заслышав это прозвище, она вздрагивала от раздражения, однако старалась не показывать вида. Нет, она не доставит ему такого удовольствия, открыто проявляя свой гнев.

Он взял ее за руки и расцеловал в обе щеки. И тут же она с отвращением оттолкнула его, почувствовав, как его теплый и влажный язык скользнул по подбородку и пытается раздвинуть ей губы. Питер стоял спиной к гостям, загораживая собой Кэтрин, и никто не заметил, что он делает. Должно быть, объятия их казались присутствующим обычным обменом приветствиями между новыми родственниками.

Кэтрин гневно сверкнула зелеными глазами — он лишь иронически ухмыльнулся. Губы искривила злобная усмешка, так портившая это красивое лицо с мелкими правильными чертами.

— Подлец! — бросила она ему.

— Тс-с, сестрица Кэйт, — прошипел он сквозь зубы, — разве так следует разговаривать с любящим братцем?

Так что ее ненависть к Питеру Мэннингу была вполне оправданна.

— Да. Этот мистер Джейсон Мэннинг истинный продолжатель традиций своего семейства… — брызгаясь туалетной водой, прошептала Кэтрин своему отражению в зеркале.

Затем она окинула критическим взором свой наряд и осталась вполне довольна увиденным. Уезжая из Денвера, Кэтрин решила захватить это платье в последний момент. Второе такое она вряд ли сможет себе позволить, с горечью подумала она тогда. Платье было куплено специально по случаю помолвки Мэри, в честь которой в доме Мэннингов должен был состояться грандиозный прием, и пробило тогда изрядную брешь в бюджете Кэтрин. Но оно того стоило. Шикарное платье в классическом стиле, такое еще долго не выйдет из моды.

Пошито оно было из креп-жоржета цвета морской волны и довольно плотно облегало фигуру, расходясь от колен мягкими складками. Одно плечо оставалось обнаженным — в стиле греческой туники, другое украшал изящный бант.

Платье выгодно подчеркивало все изгибы ее стройного тела. А цвет удивительно гармонировал с легким загаром и зелеными глазами, которые казались еще ярче. Кэтрин сама до конца не осознавала, сколь ослепительно красива в этом платье. Однако чувства уверенности в себе оно ей явно прибавляло.

В дверь постучали, и она выронила сережку из рук. Окинув свое отражение в зеркале последним внимательным взглядом, она подняла сережку с жемчугом, вдела в ухо и направилась в гостиную — отворить Джейсу дверь.

Чуть раньше, днем, она прибрала в гостиной и передвинула комод во вторую спальню. Теперь комната была мягко освещена настольными лампами под абажурами. Кэтрин терпеть не могла верхнего света и ярких лампочек.