Счастья тебе, дорогуша! - Веденская Татьяна

– А если я откажусь? – прошептала я. Все было так быстро, так жестоко и нелепо. Какой-то адвокат, какие-то пять тысяч долларов. Кошмар, почему Кешка не позвонил мне сам? Как он мог? Он же меня любит! Меня!

– Тогда мы смиримся с тем, что надо подождать три месяца. Наши аргументы кончатся, но тогда… уже через неделю вы будете должны сами заплатить за квартиру.

– Это он вам сказал про квартиру? – дернулась я. Мне казалось, что Кешка платит за квартиру, потому что все еще думает туда вернуться. Его рубашки висят в шкафу. Его коллекция маленьких машинок в серванте. Его обувь, его запахи. Прошло всего четыре месяца с того разговора, и он нанял адвоката?

– Ну, посмотрите на это с другой стороны. Зачем вам встречать Новый год с долгами? Соглашайтесь. Все равно это самый выгодный вариант.

– Мне надо подумать, – еле выдавила я и хотела повесить трубку, но нудный Павел продиктовал мне свои телефоны на случай, если я надумаю.

– Времени немного. Думайте быстрее. Нам нужно срочно. Или… давайте-ка я лучше завтра сам позвоню. Ладно? Часиков в десять утра не рано будет?

– Не рано, – после минутной паузы ответила я. А потом, после, я позвонила Виктору и потребовала, приказала забрать меня с работы. Мне хотелось забыться, отвлечься. Как-то почувствовать себя снова желанной, любимой. Но ничего не получилось, и в его жадных руках я почувствовала себя безвольной куклой, мертвым телом. Я просто не могла поверить, что после десяти лет страсти, мучительных чувств, взаимных упреков и всей нашей жизни, до краев наполненной бесконечной, жгучей любовью Кешки – после всех этих мук он просто нанял адвоката и требует развода. Разве мог он вот так, в один момент, наплевать на меня?! Разве такое бывает?

Самое ужасное, что я точно знала, что бывает. Любовь проходит, не сразу, не в один день, конечно, но постепенно она исчезает из человека по капле. Когда-то я ведь тоже любила. Да, по молодости, да, по глупости. Но чувство было. И я еще могу вспомнить, как бывает больно, когда от тебя уходят! Может быть, и с Кешкой произошло что-то подобное, когда я ушла? В очередной раз.

– Но он же всегда меня возвращал! – ответила я себе.

– Не в этот раз, дорогая. Все кончено. Все кончено.

4

«Проблемы негров шерифа не волнуют»

Мы не виделись с ним давно, если не считать нашей короткой содержательной встречи в кафе. Восемь месяцев одиночества, к которому я все еще никак не могла привыкнуть до конца и которое не могли скрасить ни Виктор, ни другие ему подобные из отряда «мужей гулящих». Женатые мужчины, полные ко мне пылких чувств, вдруг стали вызывать во мне аллергию. Когда я слышала от них «как же я тебя люблю, Марго», я начинала непроизвольно чесаться и чихать. Мне не давал жить спокойно один вопрос: как так могло получиться? И я хотела только одного – Кешку. Если бы меня спросили, зачем, я бы вряд ли ответила. Ни дня с Кешкой я не чувствовала себя счастливой. Но на свете есть не только счастье. Я не была счастливой, но зато чувствовала себя очень нужной и не просто любимой, а необходимой как воздух. Это чувство наполняло меня не счастьем, но покоем и уверенностью в себе. Моя жизнь была наполнена смыслом, пусть даже эта жизнь и была невыносима. Я была женщиной, которую любят, которую обожают, которую нервно, порывисто обнимают и прижимают к себе даже в самом глубоком сне, даже в посталкогольном бреду. Кешка вцеплялся в меня так, словно боялся, что если разжать эти тиски, я моментально исчезну. Испарюсь. И пусть мне совсем не нравились эти объятия, оказалось, что теперь – без них – я чувствую себя голой и невыносимо пустой.

Именно поэтому я и согласилась на этот быстрый и платный развод. Чтобы увидеть его, моего Кешку, посмотреть ему в глаза в больших смешных очках. Без них он был слеп как крот. Без меня – тоже. Мне до конца не верилось, что все это всерьез. Неужели же он придет и своей рукой разорвет ту связь, без которой он не мог жить, не мог дышать. Ради которой он всегда прощал совершенно все. И еще денег мне даст за то, чтобы я ему не мешала меня терять. Не может быть. Только не он.

– Ты завтра вообще на работе будешь? – спросила меня Раиса Львовна. – Или тебе дать отгул на весь день?

– Я даже не знаю, – протянула я, смутившись. В нашем теплом коллективе мне бы обязательно оказали моральную поддержку, но именно поэтому я вообще не сказала, что завтра у меня развод, а сослалась на кое-какую бумажную загвоздку, которую нам с Кешкой надо решить в ЖЭКе. – Вряд ли я быстро освобожусь. Знаешь, какие там очереди.