Просто неотразим! - Филлипс Сьюзен Элизабет

Она впервые нерешительно помялась.

— Ты… готов жить в другом месте? Не в Уайнете?

Ему следовало бы этого ожидать, но она застигла его врасплох. Впрочем, это вполне естественно после того, что случилось с ней в Уайнете. Но как насчет его семьи, друзей, корней, которые так глубоко вросли в каменистую почву, что он стал ее частью?

Он смотрел в лицо женщины, предъявившей права на его душу.

— Хорошо. Я откажусь от Уайнета. Мы можем жить там, где ты пожелаешь.

Мег нахмурилась:

— О чем ты? Я не имела в виду навсегда. Иисусе, ты спятил? Уайнет — это дом. Но насчет степени я серьезно, так что нам нужна квартира в Остине, если я переведусь в Техасский университет.

— О Господи, все, что пожелаешь! — Его голос снова сорвался. — Я построю тебе дворец. Только скажи!

Глаза у нее вмиг повлажнели.

— Ты в самом деле готов был от казаться от Уайнета ради меня?

— Я отдам за тебя жизнь.

— Ну вот, теперь ты меня по-настоящему пугаешь.

Но судя по тону, она была по-настоящему счастлива. Он смотрел в ее глаза, пытаясь дать понять, насколько он искренен.

— На свете нет ничего важнее тебя.

— Я люблю тебя, Тедди Бодин.

Она все-таки произнесла слова, которые он так хотел услышать. Мало того, со счастливым воплем бросилась ему на шею.

— Постельные проблемы мы решим позже, — шепнула она.

О нет! Этого он не допустит.

— Черт возьми, будем решать их сейчас!

— Заметано.

На этот раз это она его тащила. Они помчались к лимузину. Он пробормотал водителю адрес. До «Бэттери-парк-Ритц» было всего несколько коротких кварталов. Парочка ворвалась в вестибюль отеля без вещей. С одежды капала вода. Вскоре они уже оказались за запертыми дверями теплой сухой комнаты, окна которой выходили на темную, заливаемую дождем гавань.

— Ты выйдешь за меня, Мег Коранда? — спросил он, втолкнув ее в ванную.

— Определенно. Но я оставлю свою фамилию — только для того, чтобы досадить твоей матери.

— Превосходно! А теперь раздевайся.

Она немедленно послушалась. Он последовал ее примеру, и они, держась друг за друга, путаясь в рукавах и мокрых штанинах джинсов, кое-как сбросили одежду. Тед включил воду в просторной душевой кабине. Мег шмыгнула туда первой, прислонилась к мраморным плиткам стены.

— Посмотрим, сумеешь ли ты использовать свои силы во имя зла, а не только добра.

Тед, смеясь, присоединился к ней, подхватил на руки, целуя, лаская… желая так, как не желал ни одной женщины. После того, что случилось в тот ужасный день на свалке, он пообещал себе никогда не терять самоконтроль в постели с Мег. Но ее лицо и ощущение тела заставили его забыть все о правильной последовательности занятий любовью с женщиной. Это не просто какая-то женщина. Это Мег. Его смешная, прекрасная, неотразимая любовь. И, о Боже, он едва ее не утопил.

Голова у него наконец прояснилась. Он по-прежнему был в ней, и она смотрела на него с пола душевой кабинки, а на губах играли солнечные лучи улыбки.

— Давай извиняйся, — предложила она. — Я знаю, тебе не терпится.

Наверное, ему потребуется сто лет, чтобы понять эту женщину.

Она толкнула его на спину, придавила кран ладонью. Ох уж эти глаза порочной грешницы!

— Теперь моя очередь!

У него не было сил воспротивиться.

Наконец они выбрались из кабинки, закутались в халаты, вытерли друг другу волосы и ринулись к кровати. Тед едва успел сдвинуть шторы.

Дождь прекратился, и госпожа Гавани издали смотрела на него. Он чувствовал, что она улыбается.

Эпилог

Мег отказалась выйти замуж за Теда, пока не получит степени.

— Вундеркинд и гений заслуживает жену с дипломом, — твердила она.

— Вундеркинд и гений заслуживает жену прямо сейчас, с дипломом или без, — ворчал Тед, но втайне прекрасно понимал, как это важно для нее.

Жизнь в Уайнете без Мег была ужасно тоскливой, и все не могли дождаться ее возвращения, но, несмотря на бесконечные телефонные звонки и неожиданные визиты некоторых горожан в ее крошечную квартирку в Остине, она отказывалась приехать в Уайнет до свадьбы.

— Я не хочу искушать судьбу, вернувшись до срока, — твердила она членам библиотечного комитета, когда они показались на ее пороге. — Вы же знаете, стоит мне показаться в городе, и я тут же попадаю в неприятности.