Время для наград - Алюшина Татьяна

— Ну что, Наталья Александровна, — спросил Антон, — может, по коньячку?

— Нет, пожалуй. Я не очень люблю крепкие напитки, предпочитаю красное сухое, но здесь вряд ли есть хорошее, а плохого не хочется.

— Да, хорошего здесь нет — я посмотрел, когда был первый раз, как бы это назвать… карту напитков. Зато тут есть неплохое шампанское. Не хотите?

— Давайте сначала поедим, а потом определимся.

— Давайте.

Им принесли заказ, и они опять надолго замолчали, занявшись ужином.

Он ей нравился. Очень.

Понравился сразу, еще когда она на него налетела. Ну и что?

«Господи боже мой! Ну и что? К чему это напряжение, подрагивание рук?! Я совершенно ему не подхожу — он вон какой важный, директор. Джинсы, белая футболка, часы, даже зажигалка — все очень дорогое. Одна его дорожная сумка баксов на пятьсот, если не больше, тянет. Не «монтируюсь» я с ним никак. Таким мужикам полагаются молодые породистые «кобылки», а до таких старушек, как я, они никогда — никогда! — не снисходят. Ну и к черту!

Небось полезет за ужин платить, изображая снисходительное презрение к моим копейкам. Ну а как же — мы крутые, и всегда об этом помним, и при любом удобном случае это подчеркиваем — а вы все-таки вроде бы женщина. К черту!» Наталья расстроилась от этих мыслей. Ей всегда было жаль этих мужиков и неловко за них.

Они сделали свой бизнес, многие сами, с нуля, и уж кто-кто, а она точно знала, как это с нуля и самому, встали на ноги, заматерели, пережили все, что можно пережить в период становления, выстояли, победили.

И вот им около сорока, а рядом вьются молодые барышни на любой вкус и цвет, открытые к любым предложениям «кошельков». Она, конечно, понимала, что далеко не все эти девочки дуры, а даже совсем наоборот, но, когда видела такие пары, почему-то огорчалась за мужчин.

Конечно, есть исключения, она знала одну такую семью и очень за них радовалась, потому что человек замечательный и его молодая жена тоже, и любовь там настоящая. Но это были редкие исключения, которые, как водится, подтверждают правило.

Эти откровенные попытки доказать себе и окружающим, что ты еще молод, посредством длинноногой висящей на тебе девушки у Наты вызывали жалость.

Ей сразу становилось жалко всех: и этих мужчин, сейчас сытых, довольных, снисходительно-щедрых, которым лет через десять придется вытаскивать себя из этих девочек, как из помойки, и самих девочек, которые через те же десять лет поймут, что ничего нет и надо себя самой строить и что-то в жизни делать.

«Резать, к чертовой матери! Не будем дожидаться перитонита!» — как говорилось в «Покровских воротах».

«Эх, зря отказалась от коньяка», — подумала Наталья.

Оказалось, что за своими мыслями она все съела, и не заметила даже. Антон Александрович от нее не отставал, справившись со своим ужином так же быстро.

— Может, все же шампанского, Наталья Александровна? За знакомство, так сказать? — предложил господин Ринков.

— За знакомство мы с вами уже коньяк изволили откушать, Антон Александрович, — под впечатлением своих раздумий нелюбезно отозвалась она. — А впрочем, давайте. Возвращаться не хочется, а шампанское вполне весомый повод задержаться.

— Абсолютно с вами согласен!

Он подозвал официантку, заказал шампанское, фрукты, шоколад — стандартный набор. Ната заказала кофе.

— У дамы, что вам звонила, интересное имя, — предложил тему для разговора Антон.

— Это моя старшая сестра. Ее имя Света, но все зовут Вета или Ветка, это с детства. Она маленькая себя так называла, ну и привязалось.

— Она живет с вашей мамой?

— Нет, она живет на Урале, с мужем и четырьмя детьми. А у мамы они в гостях, как всегда летом.

— Четверо детей — это серьезно!

— Да… — Ната заулыбалась, вспомнив их всех. — Старший Иван, ему двадцать, учится в Москве, потом идет Маша, ей пятнадцать, за ней Александр, ему тринадцать, а самому младшему Димке полтора года. Радость всей семьи.

— Смелая у вас сестра.

— Это точно! А у вас есть дети, Антон Александрович?

— Нет, как-то не сложилось. — Он разлил принесенное шампанское и разламывал шоколадку на кусочки. — А у вас?

— Нет, тоже не сложилось, — быстро ответила она.

Это была запретная тема. «Сама виновата, нечего было спрашивать. Вопрос за вопрос — ты же знаешь». Поспешно подняв бокал, предложила:

— Ну что ж, выпьем?

— Всенепременно!