Близнецы - Стоун Кэтрин

Чарлз резко обернулся и встретился взглядом с Мелани, прежде чем она успела опустить глаза. Мелани все знает; она все слышала.

– Здравствуй. Извини, я помешала вам, – проговорила Мелани, собираясь уйти.

– Нет! – одновременно воскликнули Чарлз и Гейлен. По разным причинам им хотелось прекратить этот разговор.

– Нет, – повторила Гейлен. – Вообще-то я уже собиралась уходить. Пора купать Элис и укладывать ее спать.

Гейлен взяла Элис из рук Чарлза и быстро ушла, оставив нетронутый чай на кухонном столе.

– Привет, Мелани, – ласково улыбнулся Чарлз. – Как дела?

– Мне уже лучше. Чувствую себя бодрее. – «Почему ты ничего не сказал мне о вас с Гейлен? Сколько еще лжи ты наговорил мне?»

– Мы никогда не любили друг друга, – спокойно произнес Чарлз, приближаясь к Мелани.

– Что? – тихим голосом промолвила Мелани.

Они действительно любили друг друга; в ее фантазиях и ее мечтах, в ее прекрасных воспоминаниях о прошлом лете. Она даже осмелилась надеяться… Но потом она посмотрела на себя в зеркало и поняла, что все кончено. Зачем же ему сообщать ей, что всего этого вообще никогда не существовало?

– Мы с Гейлен никогда не любили друг друга.

– О! – Это не имело никакого значения.

– Мы только один раз были вместе. Мы не любили друг друга. На то были другие причины.

Мелани понимала, что это за причины. Ей хорошо были известны эти другие причины до того, как она полюбила Чарлза.

– Понимаю. А еще я понимаю, что тебе необходимо знать, ты ли отец Элис.

– Я никогда не… – Чарлз замолчал, прежде чем закончить предложение: «… не любил никого, кроме тебя». Он замолчал, потому что пообещал самому себе, что не станет торопить ее.

– Тебе необходимо знать, – спокойно повторила Мелани.

– Мне необходимо выпить. Составишь мне компанию?

– Посижу рядом с тобой, но пить не буду.

– Что-нибудь другое? Горячий шоколад?

– Нет, мне и так хорошо.

– Пойдем в библиотеку?

– Конечно.

Мелани сидела, свернувшись калачиком, в огромном кожаном кресле в обшитой деревянными панелями библиотеке и наблюдала за тем, как Чарлз наливает себе большой бокал неразбавленного бурбона.

– Как насчет потрескивающего огня? – спросил Чарлз, прежде чем сесть. Дрова для растопки уже лежали в камине. Чарлз добавил туда еще два полена и зажег бумагу под ними. Сухая древесина моментально вспыхнула; красно-оранжевые язычки пламени танцевали, наполняя комнату светом, теплом и радостью.

Чарлз поставил кресло напротив Мелани. Он начал было что-то говорить ей, но дверь в библиотеку открылась, и ему пришлось замолчать. Чарлз встал.

– Здравствуй, Джейсон.

– Здравствуй, Чарлз. Мне хотелось самому сказать тебе про Элис.

«Джейсон не знает, что я здесь» – внезапно поняла Мелани.

Джейсон стоял позади нее, а ее было совершенно не видно за огромным креслом: она поджала ноги под себя, а голова скрывалась за высокой спинкой. Мелани посмотрела на Чарлза, но внимание его карих глаз было полностью сосредоточено на брате.

– Почему? Это не имеет к тебе никакого отношения. Это наше с Гейлен дело. – Его горечь казалась бездонной.

– Это касается всех нас. Это имеет отношение к будущей жизни этой маленькой бесценной девочки.

– Да. Дело в ее наследстве, – прошептал Чарлз. – Очень плохо, что она встала между нами – между нами троими, – потому что мы все трое не слишком уж ответственные.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Я испытываю отвращение к тебе, к Гейлен и к себе тоже. Отвращение и разочарование. Никто из нас троих не вел себя как настоящие друзья, не говоря уже о поведении братьев или…

– Настоящие? – гневно перебил его Джейсон. – Странно, что такое слово сорвалось с твоих губ. Вероятно, ты понятия не имеешь, что оно означает. Потом ты станешь вещать о братской любви и честности. Давай же, продолжай, чтобы притворство стало полным!

– О чем ты говоришь, черт побери? Боже мой, Джейсон, я хоть когда-нибудь обманывал твое доверие? Хоть когда-нибудь? Когда я был нечестным с тобой? – настаивал Чарлз, не веря своим ушам.

– Когда? Я скажу тебе. Когда для нас было так важно остаться братьями, любить друг друга и заботиться друг о друге, доверять друг другу. Вот когда. Это ты создал между нами атмосферу недоверия и нечестности, а не я.

– Я не знаю, о чем ты говоришь, Джейсон, – прошептал Чарлз. – Когда? Скажи мне.

– Когда умер отец. Ты так и не сказал мне, почему он отрекся от тебя.