Блестящая девочка - Филлипс Сьюзен Элизабет

Она торопливо отбросила некстати пришедшую мысль.

Через несколько дней Флер позвонил Дик Спано.

— Мне надо найти Джейка.

— Он мне не звонит, — ответила она, что в общем-то было почти правдой.

— Если вдруг позвонят, милая, дай ему знать, что мы его ищем.

— Вряд ли он мне позвонит, Дик.

В тот вечер Флер поднялась в мансарду и рассказала Джейку о звонке. Он смотрел на нее красными глазами, щеки и подбородок покрылись щетиной; казалось, он не спал за последние дни ни минуты. В первый раз она поймала себя на мысли о том, надо ли было заставлять его писать. Флер усомнилась, права ли она.

— Я не хочу ни с кем говорить. — Он покачал головой. — Помоги мне, ладно? Избавь от всех.

Флер согласилась, но подумала, что это будет непросто К середине следующей недели она сумела отвертеться от его агента с западного побережья, от менеджера Джейка, от всех секретарей. Но когда поняла, что люди искренне беспокоятся об исчезновении Джейка Коранды, она решила позвонить Дику Спано.

— Есть известия о Джейке, — сообщила она. — С ним все в порядке. Он снова начал писать, поэтому на время скрылся от всех.

— Это нехорошо, дорогая. У меня к нему неотложное дело. Я должен поговорить с ним. Скажи, где он Флер колебалась недолго.

— Я думаю, он в Мексике. Джейк не сказал, где именно там.

Дик выругался и прошелся насчет характера Коранды. Потом вывалил на нее длинный список того, что она ему должна сказать, если он снова позвонит. Флер все записала и засунула лист в дальний ящик стола.

Октябрь сменился ноябрем под приглушенный стук пишущей машинки. Флер лежала без сна, прислушиваясь. В темноте она беспокоилась о Джейке, о своем агентстве, о коллекции Майкла, на которую так много было поставлено. И о себе. Утром она вставала рано, совершала пробежку, прежде чем одеться и выйти в офис.

Они с Джейком редко разговаривали, у нее вошло в привычку заглядывать к нему каждый вечер, и через некоторое время стало трудно понять, кто из них выглядит более измученным.

Накануне показа моделей Майкла она осталась в отеле, кидаясь то к плотникам, то к техникам, которые устанавливали подиум. Они всех сводила с ума своими требованиями насчет пропусков и охраны в дверях. Даже Кисеи потеряла терпение. Но Флер не обращала внимания. У Алексея оставалось меньше суток, но на этот раз он не застанет ее врасплох, Флер дала себе слово. Она дважды звонила Майклу на фабрику, желая убедиться, что все охранники на месте.

Когда Флер Савагар выходила из отеля в тот вечер, ей показалось, что до нее донесся всеобщий вздох облегчения.

Уилли Бонэдюс рыгнул и потянулся в карман формы за жвачкой «Тамс». Ему нравился ее вкус, иногда он жевал одну за другой без передышки. Жвачка помогала коротать время в ожидании сменщика. Он работал здесь уже целый месяц, нынешняя ночь была последней. Уилли думал, что охранять кучу барахла — в общем-то довольно бестолковое занятие, но, поскольку ему платили, он относился к делу серьезно.

В смене их было четверо, так что местечко это, говорил он себе, запечатано крепче, чем барабан. Уилли сидел за передней дверью внутри старой фабрики «Астория», а его напарник Энди — в задней части; еще два молодых парня сторожили у дверей цеха на втором этаже, где эти платья были заперты. Утром охрана из дневной смены должна была сопроводить грузовики с платьями в отель.

На атом работе конец.

Уилли откинулся на спинку стула и взял номер «Дэйли ньюс».

Пару лет назад он охранял Рэгги Джексона. Вот это была работенка! Просто блеск. Было что рассказать мужу сестры, который приезжал ужинать по воскресеньям. Они сидели у телевизора, смотрели, как играет команда «Гигантов», и трепались. Он любил поговорить о Рэгги Джексоне, как здорово он его охраняет. Да, это тебе не куча тряпья. Уилли Бонэдюс ритмично двигал челюстями и листал газету. Когда он углубился в спортивную страницу, старенький апельсиново-оранжевый грузовичок с надписью «Буллдог Электронике» проехал мимо фабрики. Уилли не заметил его.

Водитель свернул в переулок, даже не взглянув на фабрику.

Ему и не надо было. Всю последнюю неделю он проезжал здесь каждый вечер, на разных машинах. Он точно знал, что увидит. Один тип — ему, конечно, не известно имя Уилли Бонэдюса — сидит за входной дверью, задний вход тоже под охраной; знал он и о запертой комнате на втором этаже, о дневной смене, которая появится через несколько часов, и о том, что фабрика по ночам слабо освещена. Ему была важна лишь эта, последняя информация.