Над бездной - Делински Барбара

Настолько отличной оказалась эта временная жизнь от того стабильного существования, которое Пейдж вела прежде, и так хорошо укрывала она ее от реальности, что, когда подоспел ноябрь, а вместе с ним и день рождения Пейдж, она решила – опять же временно – изменить традициям. Обычно этот день она старалась заполнить по возможности делами, чтобы вернуться домой как можно позже и сразу же лечь в постель, стараясь не думать ни о чем. На следующее утро она просыпалась и с удовлетворением сознавала, что самый дурной день в году кончился.

Сейчас она чувствовала себя куда храбрее.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

День рождения Пейдж пришелся на четверг. На работе она договорилась, что возьмет один свободный день, а поскольку время спортивных состязаний подошло к концу, то ехать в Маунт-Корт ей тоже было не нужно, так что она располагала днем, свободным от всех забот, и рассчитывала провести его дома с Сами и Нонни.

«Мне приходилось встречаться с подобным явлением в жизни моих пациентов, – писала в одном из своих писем Мара, словно адресуясь непосредственно к ней. – Существуют такие счастливые семьи, которые находят удовольствие лишь в том, что пребывают все вместе. Для этого требуется полное приятие другого человека, даже его недостатков. А также, разумеется, любовь. Любовь, ничего не требующая взамен».

Пейдж рассматривала свои отношения с Нонни и Сами во многих аспектах именно под этим углом зрения. Во время катастрофы в кинотеатре она была благодарна Нонни и Сами просто за сам факт их существования. И за то, что они ждали ее дома.

Ей хотелось провести у себя дома роскошный завтрак, затем спокойно почитать газету. А потом… Выбраться на воздух и совершить прогулку по городу, запустить Сами в манеж для малышей в парке, чтобы та пообщалась со сверстниками. А вернувшись домой, послушать музыку и засесть за вязание, пока Сами будет спать. В завершение дня она собиралась на автомобиле отвезти Сами и Нонни в Хановер и устроить в ресторане тамошней гостиницы праздничный обед.

С самого утра, не успела Пейдж доесть вкуснейшие бельгийские вафли, зарядил снегопад – первый в этом году.

К тому времени, как газета была прочитана от корки до корки, хлопья снега стали падать реже. Она извлекла Сами из манежа и пошла с ней к Нонни, которая из кухонного окна смотрела на двор.

– Красиво, правда? – спросила Нонни.

– Очень. Смотри, Сами, – снег. – Повернувшись к бабушке, она добавила: – Самый первый.

Сами приложила свою крохотную ладошку к окну.

– Ты видишь снежок, Сами? – спросила Пейдж. Не услышав никакого ответа, добавила. – Ну-ка скажи – сн-еж-ок… Не хочешь? Тогда попробуй сказать «Нонни», вот так: – Н-о-нн-и. Ну же, попробуй. Нет? Тогда попробуем слово «Мама». Ма-ма. Ма-ма.

Нонни вопросительно выгнула бровь.

– Это просто так, для тренировки, – поспешила уверить ее Пейдж.

– А может быть, тренироваться в таком деле не стоит? Ведь ты и в самом деле можешь удочерить девочку.

– Не-а. Ей требуется настоящая мать, которая смогла бы уделять ей все свое внимание.

– Между нами говоря, у нее уже есть самая настоящая мать. Плохо только, что ты осознаешь это, когда девочка пойдет в школу. Тогда уж тебе никто не понадобится – даже я. Ты сможешь поступать, как Энджи, – работать, пока ребенок в школе, и забирать его, когда занятия закончатся. Как, ты думаешь, собиралась решить этот вопрос Мара?

– Думаю, именно так она и хотела поступить, – подумав ответила Пейдж, – только я не Мара. У нее материнство – призвание. Она всю жизнь только об этом и мечтала. «Глубокая внутренняя связь» – вот как она называла взаимоотношения матери и ребенка. У меня же потребностей к такого рода связи нет.

– Ты хочешь сказать, что более независима?

– Скажем, я привыкла полагаться только на себя.

– Ерунда. Тебе нужна семья, как и любому человеку.

– Может быть. Но не такой ценой, которую готовилась заплатить за семейную идиллию Мара. И мне не требуется столь глубинного проникновения в другого человека. До смерти Мары я была вполне довольна собственной жизнью.

– Но тебе нравится, что Сами рядом.

– Гм. Просто я испытываю своего рода удовлетворение, зная, что в состоянии дать девочке любовь и заботу, пока агентство подыскивает ей настоящую семью.

– А если они так никого и не подыщут?

– Подыщут. Это всего лишь дело времени.

– А тем временем ты еще больше к ней привяжешься. Меня не проведешь, Пейдж. Я-то вижу, как ты тихонько пробираешься к ней в комнату, когда она засыпает.