Звезды над озером - Лазарева Ирина

После таких путешествий Насте стоило больших усилий не обнаружить перед неокрепшим мужем своего ужаса и горя.

Алексей давно не появлялся — стычки с осмелевшими кораблями противника и ожесточенные бои становились все более частыми. Вазген хандрил, томился и рвался в море.

Когда Алексей наконец появился в госпитале, на его груди поблескивал орден Красного Знамени.

— Поздравляю! — Вазген попытался его обнять. — Ты меня обскакал. Сил больше нет лежать, пока другие воюют. Недели две еще, наверное, проваляюсь. Надо было так влипнуть! Как твои ребята?

— Завтра их выписывают. Они хотят лично выразить тебе благодарность за спасение.

— Это единственное, что меня примиряет с пребыванием здесь. Слушай, что ты сделал с Лежнёвой? Она ко мне ластится, о тебе расспрашивала.

— Спроси лучше, что она сделала со мной. Но какая женщина! Кстати, как ее зовут? Она меня так безжалостно выставила, что я даже не успел узнать ее имя.

— Зато твое она теперь знает. У нее какое-то необычное имя, из греческой мифологии, то ли Афродита, то ли Афина, я мельком слышал, сейчас не вспомню.

— Ей бы подошли оба. Воинственная красавица. Ладно, сам узнаю. Как Настя?

— Хорошо. Вчера была у меня. Эта история со Смуровым не дает мне покоя. Настя говорит, что давно его не видела, но кто поймет женщин?

— Не смей сомневаться в Насте! Смуров уехал в Ленинград, она правду сказала. Если бы ты знал, какая необыкновенная у тебя жена! Ведь это она спасла тебя от смерти.

— Настя? Каким образом?

— Когда-нибудь расскажу. Это долгая история. А сейчас пойду улаживать собственные сердечные дела.

Против ожиданий, Лежнёва встретила Алексея неприветливо.

— А, это вы, — черствым голосом произнесла она, столкнувшись с ним в коридоре.

Однако Алексей был не из тех, кого легко смутить:

— Вы как будто мне не рады. Помнится, в прошлую нашу встречу я вызывал в вас более положительные эмоции.

Лежнёва высокомерно подняла крутую бровь:

— Я сожалею о том, что произошло. Забудьте об этом и никогда не вспоминайте. Это был минутный порыв.

— Зачем же вы расспрашивали обо мне Арояна, узнавали, как меня зовут? — не унимался Алексей.

— Легкомыслие вашего друга меня не удивляет. Сами знаете — с кем поведешься, от того и наберешься! — последовал холодный ответ.

— И все же позвольте узнать ваше имя.

— Меня зовут Ариадна Сергеевна, если вам так уж необходимо.

На этом она попыталась закончить беседу и сделала попытку двинуться дальше по коридору, придав лицу казенно-надменное выражение, но Алексей встал у нее на пути:

— А, так это вы помогли Тесею прикончить вашего ближайшего родственника? Это как раз в вашем духе.

— Ваша эрудиция делает вам честь, Алексей Иванович, но позвольте напомнить, что Ариадна не принимала участия в убийстве Минотавра, она лишь помогла Тесею выбраться из лабиринта.

— Тогда помогите и мне выбраться из лабиринта, в который сами же меня заманили. Подарите мне вашу спасительную нить.

— Уберите руки, товарищ Вересов. Нас могут увидеть. Не стану я вас спасать. Вам там самое место! Где вы пропадали все это время? Не сомневаюсь, что гонялись за юбками.

— Я гонялся за фашистами, доказательством тому орден, который вы упорно не хотите замечать.

Она бросила косой взгляд на орден и отвернулась, все еще пытаясь Алексея обойти. Тот и не думал ее отпускать, он продолжал шутливо оправдываться: еще одним доказательством его невиновности мог служить тот факт, что в госпитале находится Вазген, его лучший друг. Не видеться с ним длительное время Алексею крайне тяжело, и раз он долго не приходил, значит, на то были веские причины.

— Смените же гнев на милость, прекрасная Ариадна.

— Ариадна Сергеевна, для вас — только так, и не называйте меня иначе!

— Не слишком ли официально?

— Ничуть. Обращение по имени-отчеству изначально содержит в себе элемент уважения. А я требую к себе уважения!

— Смею заверить, что я испытываю к вам чувства гораздо более глубокие, чем уважение.

— Повторяю, уберите руки. Ваши чары на меня больше не действуют.

— Тогда отчего вы так дышите? Вы запыхались? И щеки у вас что-то раскраснелись. Вам нехорошо, Ариадна Сергеевна?

— Мне станет лучше, если вы уйдете.

— Не верю. Вот и голос у вас подозрительно дрожит. Вы плохо меня знаете, милая притворщица, я не привык отступать. Назначьте мне свидание, и я оставлю вас в покое — на время… Ваше молчание — это знак согласия?.. Где вы живете?