Три метра над небом. Я хочу тебя - Моччиа Федерико

— Мама! Ты впустила его в мою комнату!

— Но это же был тот симпатичный парень, тот, с шампанским, да? Он выглядит таким воспитанным. И потом, он принес тебе такие роскошные цветы… я не могла ему отказать, мне это показалось неприличным.

— Мама… Ты даже не представляешь, что ты наделала.

78

Я в своей комнате. Чувствую себя вором. На самом деле я и есть вор. Но меня разбирает любопытство. Когда я увидел их на ее столе, я не поверил глазам. Три дневника, в год по одному. Она вела их с первого класса лицея. Джин — невероятная девушка. Верх неорганизованности, а тут вдруг такая собранность. Я начинаю листать первый дневник. Здесь написано много забавных вещей. Интересно, кто этот Франческо, как она его называет. Все разрисовано сердечками. И все же у нее с ним ничего не было. Я тогда всерьез удивился, что у нее никогда никого не было. В это было трудно поверить. Она такая нежная. И красивая… Она такая. Неповторимая. В ней есть сила, есть характер… иногда она кажется рассеянной, но она все замечает, все видит, за всем наблюдает. Даже на вечеринке, когда болтает с подружкой, все же всегда следит, с кем я, говорю, с кем не говорю, что происходит на другом конце гостиной, кто только что вошел, кто что говорит и о ком… И смеется так заразительно, и всегда у нее шутка наготове… Джин. Мне очень жаль, что так случилось. Но ситуация с Баби вышла у меня из-под контроля. Я не понимал, что делаю, я столько тогда выпил. Да… Ну, Стэп, такое впечатление, что ты стоишь перед ней и оправдываешься… жесть какая-то.

Случается, что проходит время, и ты встречаешь свою старую любовь. И ты вдруг замечаешь, что та женщина, которую ты так любил, куда-то делась, ее больше нет. Может быть, ты просто ее выдумал когда-то? Целуя ее, ты отчаянно ищешь тот вкус, что чувствовал когда-то… но его больше нет. Кто у тебя его забрал? Куда спрятал? Или украл? Кто? Я вновь увидел ее глаза, но в них не было того света, той улыбки, по которой я так скучал. И когда я разжал руки, я понял вдруг: той моей Баби больше нет. От нее ничего не осталось, разве что волосы, поблекшие, как и ее улыбка, растерянная улыбка человека, потерпевшего кораблекрушение неизвестно в каких морях. И я, закрыв глаза, мыслями унесся далеко, вглубь воспоминаний, кружась с ними, как в большом хороводе, держась за руки, смеясь и шутя. И я снова увидел ту девочку, ту Баби, прекрасную как весеннее море, свежую и бесстрашную, жаждущую любви и желающую быть любимой, стыдящуюся снять бюстгальтер. Вот она, она моя навсегда и ничья больше… Но иногда воспоминания лучше не тревожить.

Хватит. Не хочу больше об этом думать. Что сделано, то сделано. Джин поймет. Должна понять. Если бы я этого не сделал, жил бы, все время скрывая свои мысли, и никогда бы не сделал этого открытия. Хочу вернуться в сияние любви. Она поймет. Должна понять. На самом деле, она ничего обо мне раньше не знала, никогда меня не видела.

Интересно, что здесь написано? Я начинаю читать.

Подумать только, какой же он гад…

Блин, не может быть — это она про нас, что ли? Но о какой вечеринке она говорит? Когда это было? Я продолжаю читать.

То есть мы познакомились. Мы встретились. Или, лучше сказать, мы столкнулись… Но что значит вся эта история? Вот черт, так значит, на той вечеринке, когда я познакомился с Баби, когда я поливал ее из душа, там же была и Джин? Мы столкнулись… не помню такого. Но может, это не в тот раз… Мои глаза бегут по строчкам, я листаю страницы, ищу другие моменты, другие воспоминания, другие истины. И, как сумасшедший, листаю, листаю. Глаза перебегают со строчки на строчку… Вперед — назад. Вот.