Сватовство - Деверо Джуд

— Кто я, как вы думаете? — спросил он. Я встала и посмотрела на него.

— Не знаю, говорил ли кто вам до этого, но вы очень похожи на нашего… нашего гида.

Мужчина весело усмехнулся, как будто я сказала что-то, что он всю жизнь мечтал услышать, а я подумала: великолепно. Мне не удалось сказать или сделать что-то приятное одному мужчине, тогда как другой, видимо, благодарен даже за случайное замечание. Конечно, если сравнивать его наружность с нашим ковбойским лидером, то, может быть, я ему немного польстила.

Он протянул мне руку:

— Вы, должно быть, Руфь. А я брат Кейна — Майк.

Я пожала ему руку, а потом поставила его на место:

— Я не Руфь. Я — Кейл Эндерсон, и ваш брат меня ненавидит.

Не знаю, была ли причиной фраза «меня ненавидит», или же имел место тот факт, что я не обладаю красотой Руфи, о которой он, видимо, хорошо наслышан, но что-то, кажется, его обеспокоило. Он стоял передо мной, то открывая, то закрывая рот.

— Но Руфь… Руфь и Кейн… и я решил…

«Вот это да, — подумала я, — да он просто интеллектуал!»

Как будто прочитав мои мысли, он перестал мычать и засмеялся, крепко сжав мою руку и не выпуская ее.

— Слушайте, — сказал он, — извините за ошибку. Кейн рассказал мне, что он и Руфь — просто одно целое, раз вы не знаете, кто я, я предположил, что вы — Руфь.

Сейчас все стало ясно. Сейчас все обрело смысл. Если я встретила человека, которого никогда прежде не видела, я должна быть Руфью Эдварде. Конечно, это совершенно успокоило меня.

Майк засмеялся, выпустил мою руку, и мы сели. Он стал рассказывать, как они с братом необыкновенно похожи. Ну да, правильно, так же, как мы с Этлин Тернер. Я сообразила, что он может заметить мой скептицизм, но, когда он сказал, что в следующие двадцать четыре часа собирается быть Кейном, расхохоталась: в этой затее было столько же смысла, как если бы я сказала, что собираюсь изображать О. Д. Симпсон.

Я выслушала всю его историю, поздравила с новорожденными детками и даже спросила о сыновьях Кейна, но продолжала думать, что он спятил, если надеется, будто кто-нибудь примет его за брата.

Когда он это сообразил, то посмеялся над моими сомнениями и снова заверил меня, что проделает это наилучшим образом. Между тем он очень серьезно спросил:

— Кто лучше выглядит — я или мой брат?

Я не хотела ранить его чувства, но истина заключалась все-таки в том, что Кейн был мужчиной на класс выше, если говорить о внешности. И я сказала насколько возможно тактичнее:

— Вы, без сомнения, очень красивый мужчина, Майк, но Кейн… — Я не успела закончить, как Майк громко расхохотался и звонко расцеловал меня в обе щеки. Я не поняла, что именно ему понравилось, но что-то понравилось, вне всякого сомнения.

Мы провели у ручья полчаса, обсуждая, как он будет обращаться с каждым участником этой поездки. Я ему рассказала о Вини — Мэги… Когда он смеялся над моими шутками, я наслаждалась. Вначале я опасалась говорить что-нибудь о Руфи, но Майк оказался таким весельчаком и его смех так раззадорил меня — чем больше он смеялся над моими шутками, тем красивее становился в моих глазах, — что я закончила все маленькой импровизированной пародией на Кейна и Руфь, от которой Майк хохотал, катаясь по земле.

— А между тем, — заметила я, когда он еще не отсмеялся, — я говорила правду, утверждая, что Кейн ненавидит меня до глубины души.

Он попытался выглядеть шокированным, но, заметив искорки в его глазах, я поняла, что Кейн наговорил ему про меня. Майк подумал, что я ничего себе, следовательно, я должна была быть Руфью.

— Почему же он вас ненавидит?

Когда он это сказал, по его тону я поняла, он не верит, что кто-нибудь способен меня ненавидеть. Это было многообещающе, очень-очень многообещающе, и я нежно ему улыбнулась.

— Вы, может быть, не выглядите таким совершенством или так по-мужски притягательным, как ваш брат, но, думаю, вы мне больше нравитесь. Почему бы вам тут не остаться на все время?

Он принял это предложение с благодарностью и протянул мне руку, чтобы помочь подняться.

Знаете, я хотела бы, чтобы кто-нибудь смог объяснить мне природу половой притягательности. Почему это, когда у вас на выбор двое мужчин — одинаково прекрасных, — вас тянет к одному, а другой вам безразличен? Вот она я, одна в лесу с мечтой о мужчине, и вот мужчина, который смеется моим шуткам и чрезвычайно мне нравится. Но к нему я испытываю только сестринское чувство. Конечно, у него жена и пара новорожденных, но с каких пор брак мешал притягательности? С другой стороны, Кейн Тэггерт ничего другого не делает, только хмурит брови — это самое лучшее из того, что он делает. Он меня ненавидит, я ненавижу его. Но почему-то частенько задаюсь вопросом, везде ли его кожа такого приятного золотистого оттенка и похож ли его живот по цвету на живот лягушки?