Песчаный рай - Тронина Татьяна Михайловна

– Нет. Дина… Мне очень жаль. Я с самого начала знал – этому парню вряд ли удастся выкарабкаться. С такими жизненными показателями… Конечно, так и вышло. Он не перенес операцию.

– Фидель Рауфович!

– Ты не операционная медсестра, Дина. Была бы ею – знала, что после определенного времени реанимационные мероприятия проводить бесполезно. Только силы тратить…

Дина не сомневалась в словах своего начальника – профессионала высокого уровня, великолепного хирурга, но смириться со смертью, которая происходила на ее глазах, она не могла. «Такой молодой парень, такой смешной, веселый… И – все?! Молодые не должны умирать!»

– Фидель Рауфович. Если вы продолжите его реанимировать, то я… Я на все готова, – тихо, серьезно произнесла Дина.

Глаза Курбатова над маской мгновенно затуманились, словно пленкой покрылись – как спелая слива. Он прекрасно понял Дину, о чем та говорит, что именно обещает.

Он повернулся к операционному столу и вновь принялся делать Раевскому непрямой массаж сердца.

– Дина, еще два кубика адреналина введите, – коротко бросил хирург.

Он методично давил на грудную клетку пациента. Потом приказал:

– Теперь дефибриллятор. Максимальный разряд.

Тело Раевского дернулось. Цифры на мониторе, почти сползшие до нуля, дрогнули, стали постепенно расти.

– Есть. Сердце работает, – как ни в чем не бывало холодно произнес Курбатов, глядя на монитор. – Он жив, Дина. Как ты и хотела. Это чудо.

– Это чудо… – повторила Дина, с досадой ощущая, что глаза ее заливают слезы. Она не только за Раевского сейчас боролась, она боролась с тем, что мучило ее все последние годы, с чем не могла примириться. Дина хотела победить смерть – и она смогла. «Смерти нет. Ее нет!»

О том, что предстоит расплачиваться с Курбатовым, женщина сейчас не думала. Наклонившись, она осторожно погладила Раевского по руке, взяла его ладонь – вялую, но живую, теплую. Толстое стальное кольцо на безымянном пальце… Поросль золотисто-рыжих волосков возле запястья. «Ведь эта рука могла превратиться в прах… – подумала Дина. – Теперь нет, теперь этого не случится!»

Хирург, стоя напротив, напряженно глядел на Дину.

– Фидель Рауфович, – заметив его взгляд, она вздрогнула. – Вы не думайте, я вас не обману. Если я обещала, то я свое обещание сдержу.

Фидель молчал, продолжая буравить ее взглядом.

Потом произнес какую-то фразу не по-русски, из которой Дина поняла только одно слово – «шайтан».

* * *

Столько лет она ускользала… Была недоступной – всегда. Ни единым жестом, ни единым взглядом не давала повода приблизиться к себе. Курбатов так и не смог привыкнуть к ее постоянному присутствию рядом. Дина была для хирурга чем-то вроде красной тряпки…

Это как же так! Работают вместе, а ничего между ними еще не было… А у нее, между прочим, ножки, у нее ручки, у нее талия, у нее милое личико и такие шелковистые, нежные на вид локоны, которые то и дело выбиваются из-под медицинской шапочки… Прикоснуться, овладеть, попробовать на вкус, понять, что она есть, эта молодая женщина по имени Дина, и – успокоиться наконец. Больше Курбатову и не надо было ничего, разрушать чужую или свою семью он не собирался.

Но делать первым какие-то шаги он не мог. Почему? Курбатов никогда не являлся трусом, скорее – осторожным. Все чувственное было развито в нем до предела, и он, словно зверь, угадывал, какой путь лучше, как быстрее и без лишних усилий добиться своей цели. Как он болезни своих пациентов чувствовал, так он чувствовал и женщин… И еще он ощущал, что от мужа Дины исходит реальная опасность. Руслан – серьезный хищник. Поэтому давить на Дину, принуждать ее к чему-либо – нельзя. Она тогда пожалуется мужу, а тот… Ладно, не убьет, но серьезно покалечит.

А вот если Дина сама (сама!) согласится на близость, тогда опасности нет. Тогда она сама будет всеми силами скрывать свою тайну от мужа.

Но Дина не делала никаких шагов навстречу Курбатову. А сегодня… Когда она дала свое обещание, у хирурга внутри все словно перевернулось, он пришел в дикий азарт и позволил себе быть непрофессионалом – пошел у Дины на поводу. Он ведь знал, что пилот не выживет, а все равно взялся его спасти. Но… пилот выжил! Это было чудо.

…К четырем часам дня прилетел вертолет из соседнего города, где располагался крупный медицинский центр. Но прибывшие медики не рискнули транспортировать Раевского – уж слишком тот был слаб, мог не вынести дороги. Больного решили оставить пока в больнице Серхета. Врачи похвалили Курбатова за отличную работу, потом толпой повалили к больнице телевизионщики, другие пилоты ралли.