Нежное сердце Барселоны - Неволина Екатерина

Ей показалось, что дракон ехидно улыбается.

– Будешь сторожить номер! – объявила ему Аня и положила статуэтку под вешалку – идти до тумбочки уже не хотелось, к тому же время поджимало.

Она захлопнула дверь и поспешила вниз.

Антонио уже ждал, сидя на ступеньках отеля. Парень слушал музыку, задумчиво глядя себе под ноги, и пока что не заметил Аниного появления, а она, пользуясь этим, не спешила подойти, а стояла на крыльце, разглядывая испанца. Все-таки он был очень красив. Аккуратные черты лица, большие карие глаза, опушенные длинными, как у девчонки, ресницами, густые волосы, смугло-карамельная кожа, особо оттеняющая белоснежные зубы, подтянутая, спортивная, при всей худощавости, фигура, сразу видно, состоящая из одних мускулов. Девчонки по таким парням просто с ума сходят и носятся за ними косяками. Аня даже удивилась, как отстраненно она об этом думает. Она, никогда не пользовавшаяся особым вниманием у представителей противоположного пола, должна, наверное, сходить с ума от радости и прыгать до потолка, что такой парень, как Антонио, вдруг пригласил ее на свидание. Но, как ни странно, радости не было. Ну нисколечко. Вместо нее – все та же отстраненность, будто девушка сидела в темном зале кинотеатра и оттуда наблюдала за развитием не слишком-то интересной истории.

«Может быть, отказаться от прогулки?» – подумала Аня, непроизвольно сделав шаг назад.

Но было уже поздно. Антон поднял голову и заметил ее.

– Привет! – Он ловко, одним неуловимым движением, оказался на ногах и теперь, улыбаясь, шел навстречу Ане. – Я так рад тебя видеть!..

При виде этой улыбки и доверчивых, широко распахнутых глаз девушка поняла, что просто не сможет сказать что-либо, что расстроит Антона.

– Привет! Я тоже рада, – ответила она, покраснела и, смущаясь, заговорила о другом: – А Настя, представляешь, простудилась! В такую жару!

– Ну, в жару простудиться легче легкого, – подтвердил Антон. – Ветерок, сырость, кондиционер в номере… Я в детстве часто болел в летнее время.

– А сейчас? – с готовностью спросила Аня, которой нравилась безопасная тема здоровья и погоды.

– Сейчас не болею, – улыбнулся парень. – Отец отдал меня заниматься борьбой… Там хорошие физические нагрузки. Но, знаешь, помогает. С тех пор я, кажется, ни разу не болел.

Они шли по нагретой солнцем узкой мощеной улице мимо старых домов, застывших под полуденным зноем. Расстояние между зданиями было таким маленьким, что приходилось идти рядом друг с другом, почти соприкасаясь плечами, и Аня внимательно следила за тем, чтобы не коснуться Антона, а когда это все же невольно случалось, поспешно отдергивала руку.

«Странно, что-то такое уже было…» – думала девушка, стараясь не смотреть на Антонио. Напряжение, повисшее между ними, стало ощущаться почти что физически.

– Ты, наверное, как отец, в полиции служить будешь? – спросила Аня, лишь бы не молчать.

– Нет, – неожиданно ответил ее спутник и, глядя на удивленно поднятые брови девушки, охотно пояснил: – Знаешь, мне больше нравится рисовать. Я хочу быть художником и уже готовлюсь к этому. Папа, конечно, хотел, чтобы я пошел по его пути: в Испании быть полицейским – это хорошая работа, надежная и стабильная. Но я люблю рисовать, и родители приняли мой выбор. Подготовлюсь и буду поступать в следующем году на художественный факультет. К счастью, у нас есть на это средства, но я все равно надеюсь найти работу, чтобы не сидеть на шее у родителей.

Аня кивнула. Судя по всему, Антон действительно дельный парень, не хвастун и не выпендрежник, и то, что он хочет зарабатывать сам, а не пользоваться деньгами родителей, вызывало уважение.

Тем временем они вышли из лабиринта старого города, несколько раз перешли улицу, миновали новый район и подошли к парку.

Парк показался Ане очень красивым. У ограды росли невысокие деревья с причудливыми, будто оплывшими стволами и словно запыленными зеленовато-серебристыми листьями. Девушка уже знала, что это оливы. Неподалеку был небольшой пруд, в котором плавали два гуся, прямо как в детской песенке: один серый, другой белый. В воздухе витал сильный сладкий аромат.

– Чем это пахнет? – спросила с любопытством Аня.

– Это магнолии, – и Антон кивнул в сторону дерева с большими глянцевыми листьями и крупными, точно вылепленными из фарфора, белыми цветами.

Парень подпрыгнул и, схватив ветку, потянул ее на себя и сорвал один из цветков.

– Это тебе, – протянул он добычу Ане.

– Спасибо, очень красиво… – пробормотала она и, смутившись, поспешила перевести разговор. – Я видела с пляжа, что здесь недалеко, на горе, какие-то развалины…

– А, это сигнальные башни, – живо откликнулся Антонио. – Вообще-то Калелья – старый город, основанный не позднее двенадцатого века. Но с тех давних времен, к сожалению, ничего не сохранилось. В городе есть несколько зданий шестнадцатого века. А башни, о которых ты спрашивала, построены уже в девятнадцатом веке. Насколько я знаю, система таких башен протянулась до Южной Франции – чтобы передавать срочные сообщения с помощью огней и флажков. Тогда не было ни телефонных линий, ни тем более Интернета. Но, увы, это время прошло, электричество пришло на смену огням, потребность в башнях исчезла, их забросили, и они очень быстро пришли в негодность.

– Увы? – переспросила Аня, слушавшая рассказ с интересом. – Ты, наверное, романтик?

Антонио пожал плечами.

– Все мальчишки романтики. В детстве мне, конечно, хотелось жить в настоящем замке, стрелять из лука, как знаменитый разбойник Робин Гуд, сражаться на шпагах, как мушкетеры или испанские кабальеро… Моя семья живет на окраине Барселоны. Там все современное, но каждое лето мы ездили сюда, в Калелью, и мне ужасно нравились те самые башни. Мы с друзьями облазили их все и часто играли, представляя, что защищаем город от турецких пиратов, и даже вешали на одну из башен собственноручно сделанный флаг…

– Наверное, это здорово: жить так, у моря?.. – Аня вдохнула сладкий аромат магнолии и пристроила цветок в волосы.

– Наверное, – легкомысленно пожал плечами парень, – но мне кажется, что море не так ценишь, когда оно совсем рядом. Туристы купаются гораздо чаще, чем местные.

– Это понятно, – вздохнула Аня. – А кстати, у башен сохранилось что-нибудь интересное?

– Только стены, и те уже почти рассыпались, – признался Антон. – Хочешь, сходим туда?..

Хотя вывихнутая лодыжка уже не болела и девушка ходила без повязки и почти не хромая, мысль о том, чтобы взбираться на очередную гору, показалась не совсем здравой. Аня не сомневалась, что Настя на ее месте не задумываясь воспользовалась бы предложением и уже мчалась к каменным руинам, готовая не столько видеть, сколько воображать. И перед ее взором камни действительно стали бы живыми и рассказали какую-нибудь удивительную историю, которая пусть никогда не происходила, но все же казалась бы подходящей для подобного места… Увы, Аня не обладала подобным талантом, а поэтому покачала головой.