Курортный роман - Герцик Татьяна

Скованно предложил, не зная, как исправить ситуацию:

– Ладно! Убедили! Я прошу прощенья за свои грубые слова! Давайте начнем всё сначала! – он протянул для примирения раскрытую ладонь, но Даша и не подумала протянуть в ответ свою.

– С чего это вы вдруг сменили тактику? Решили взять небрежной лаской? И что вы имели в виду – начать все сначала? Память потерять или заново родиться?

Она болезненно поежилась, вспомня свою первую ночь с Валерием. Да, было бы неплохо начать всё заново и не делать больше подобных глупостей.

– Вам что, холодно? – он приподнялся, намереваясь сесть с ней рядом в кресле, чтобы предложить собственное тело в качестве грелки.

Испуганно встрепенувшись, Даша пресекла его нагловатые попытки.

– Нет, просто неприятно находиться рядом с вами. Почему бы вам ни пойти к себе в номер? Уже поздно.

Он откинулся на спинку стула и отрицательно качнул подбородком. Капризно протянул:

– Не хочу. Там одному скучно.

Она кисло заметила:

– Развлечения для скучающих отпускников из меня не получится. Зря надеетесь. Лучше телевизор включите. Он гораздо интереснее. И информативнее.

Юрий протянул руку, утешающе погладил ее по порозовевшей щеке и заметил, сверкнув серыми глазами:

– Ну почему же! Вы уже скрасили беспросветные дни моего здесь пребывания! Если бы не вы, я сбежал бы отсюда через день!

Он хотел повторить, что, если бы она украсила собой не только дни, но и ночи, то отдых стал бы для него намного приятнее, а для нее намного выгоднее. Но, встретя ее суровый, в упор глядящий на него взор, запнулся и промолчал, удивившись самому себе.

Она оттолкнула его руку и невольно зевнула, прикрыв рот ладошкой.

Юрий округлил глаза и мягко прокомментировал:

– Ну и ну! Еще никто в моем присутствии не зевал! Из женщин, во всяком случае!

Даша, помотав головой, чтобы прогнать сон, философски его успокоила:

– Ну, всё когда-нибудь бывает впервые! Думаю, из женщин еще ни одна не выкидывала вас за дверь, а ведь на днях и это с вами произошло! Считайте, что вы познаете мир, расширяете свой кругозор!

Юрий внимательнее посмотрел на нее, как будто увидел впервые. Что ж, общение с этой малышкой оказалось гораздо занимательнее, чем он ожидал, хотя и не в том плане, на который он рассчитывал. Прищурившись, с досадой воззрился на ее безукоризненный белоснежный халат. Этот медицинский наряд, скрывавший волосы и фигуру и делавшей ее похожей на бесполую рыбу, давно ему надоел. Снова задался вопросом: какие же у нее волосы? Может, похожи на жалкие крысиные хвостики? Чтобы не гадать, протянул руку и неожиданно сдернул у нее с головы плотно натянутую белую шапочку. Густые пепельные волосы волной рассыпались по плечам.

Он изумленно выдохнул:

– Какие роскошные волосы! Зачем вы их прячете?

Даша раздраженно выдернула у него из рук шапочку и снова натянула на голову, аккуратно заправив волосы.

Он разочарованно вздохнул:

– Да, какая красота исчезла! А какой краской вы волосы красите?

Ни разу в жизни не подвергавшая волосы сомнительным процедурам, Даша обиженно огрызнулась:

– Этого вам всё равно не понять!

Он снисходительно пожал плечами:

– Не хотите говорить – не надо! Только не заявляйте, что цвет натуральный! В природе такого сочетания: пепельные волосы и золотистые глаза – не бывает!

Она с досадой взглянула на него. Как же ей надоели его гадливая ухмылочка, его слишком сильное тело и весь он, такой благополучный и самодостаточный! Как от него избавиться? Охранников позвать, что ли? Перевела обеспокоенный взгляд на дверь.

Как будто услышав ее тайный призыв о помощи, она растворилась, и в проеме нарисовался Алексей.

– Даша, чай пить идешь?

Она посмотрела на часы и присвистнула от изумления. Большая стрелка отходила от четырех. Уже пятый час! Перевела взгляд на Юрия и заметила, как на скулах у него заходили желваки. Язвительно сообщила хмурому собеседнику:

– Да уж, с вами дежурство проходит незаметно. Думаю, это ваше главное достоинство. Однако ни за что не стала бы тратить на вас личное время!

Юрий наклонился к ней, положил руку на ее колено и хотел что-то ответить, но тут, поигрывая хорошо развитой мускулатурой, к нему вплотную подошел Алексей, и, мрачно сверкая глазами, с холодным бешенством спросил:

– Вам никто не говорил, господин хороший, что, в соответствии с режимом, отбой для отдыхающих в одиннадцать часов?

Юрий помрачнел, нисколько не испугавшись этой наглядной демонстрации силы, но не считая себя вправе впутываться в сомнительные разборки, которые – он это хорошо понимал – ничего доброго Даше не принесут. Но уйти просто так не позволяла гордость и он язвительно осведомился у смотрящей на них с затаенным испугом собеседницы: