Отчаянный шантаж - Робертс Нора

Следующее его воспоминание: он плывет в наркотическом тумане. Темно. Слабый свет проникает сквозь стеклянную дверь, захватанную грязными пальцами. Кто-то храпит, монотонно жужжат аппараты. Чтобы избавиться хотя бы от звуков, он опять нырнул в свой спасительный мир.

Двое суток Фил то приходил в себя, то снова терял сознание. Когда он открывал глаза, хорошенькая медсестра с усталыми глазами или седой тонкогубый врач говорили, что ему повезло. Фил пока не был готов им верить. Не хватало сил поднять голову, ужасная боль возвращалась будто по расписанию: каждые два часа, не задерживаясь ни на секунду.

Когда явились два копа, Фил был в сознании, а боль, приглушенная морфием, дремала. Он сразу понял, что это копы. Его инстинкты не настолько притупились, чтобы не узнать эту походку, эти ботинки, эти глаза. Они могли и не махать перед его носом значками.

– Покурить не найдется? – Филип задавал этот вопрос всем, кто проходил мимо. Организм нуждался в никотине, хотя Фил сомневался, сможет ли хоть раз затянуться сигаретой.

– Ты слишком молод, чтобы курить. Первый коп нацепил на лицо отеческую улыбку и пристроился на краешке кровати. «Хороший Полицейский», – устало подумал Филин.

– Я старею с каждой минутой.

– Тебе повезло, что ты остался жив, – строго сказал второй коп, вытаскивая блокнот.

"И Плохой Полицейский, – решил Филип. – Все как положено». Ему стало почти весело.

– Именно это мне здесь все твердят. Так что же случилось, черт побери?

– Вот ты нам и расскажи. – Карандаш Плохого Полицейского замер над чистым листом блокнота.

– Кажется, меня пристрелили.

– Что ты делал на той улице?

– Наверное, шел домой. – Фил уже решил, как сыграть свою роль, и прикрыл глаза. – Я не могу вспомнить точно. Я был… в кино? – Сформулировав заявление в виде вопроса, он приоткрыл глаза и увидел, что Плохой Полицейский не заглотнул наживку. Но что они могут сделать?

– Какой фильм? Кто был с тобой? – Вопросы сыпались один за другим.

– Послушайте, я не знаю. Все смешалось. В одну секунду я шел, в следующую – целовал асфальт.

– Просто расскажи нам, что помнишь. – Хороший Полицейский положил ладонь на плечо Филипа. – Не торопись.

– Все случилось так быстро. Я услышал выстрелы… наверное, это были выстрелы. Кто-то кричал… что-то взорвалось в груди.

Очень близко к истине.

– Ты видел машину? Ты видел, кто стрелял?

И то, и другое навечно отпечаталось в его памяти.

– Кажется, я видел машину… темную. И вспышку.

– Ты принадлежишь к банде Воронов?

Филип перевел взгляд на Плохого Полицейского.

– Ошиваюсь с ними иногда.

– Мы соскребли с мостовой три тела. Они были членами Племени. Им не так повезло, как тебе. Вороны и Племя здорово враждуют.

– Я тоже это слышал.

– Фил, ты получил две пули. – Хороший Полицейский придал своему лицу озабоченное выражение. – Один дюйм в ту или другую сторону, и ты бы умер еще до того, как упал на мостовую. Ты, похоже, умный парень. Умный парень не станет выгораживать каких-то идиотов.

При чем тут это? Речь идет о выживании. Если он начнет трепать языком, его можно считать мертвецом.

– Я ничего не видел.

– У тебя в кармане было больше двух сотен. Филип пожал плечами, но тут же пожалел об этом. Снова проснулась боль.

– Да? Ну, тогда, пожалуй, я смогу оплатить счет в «Хилтоне».

– Не дерзи мне, сопляк. – Плохой Полицейский навис над кроватью. – Я смотрю на таких, как ты, каждый поганый день. Не прошло и двадцати часов, как тебя выпустили, а твои кишки уже текут в канаву.

Филип даже не вздрогнул.

– Огнестрельное ранение – нарушение условий досрочного освобождения?

– Где ты взял деньги?

– Я не помню.

– Ты явился в этот район за дозой?

– Вы нашли при мне наркотики?

– Может быть. Ты ведь не помнишь? «Вот вам и Хороший Полицейский», – подумал Фил.

– Я бы сейчас не отказался от дозы.

– Притормози. – Хороший Полицейский закинул ногу на ногу. – Послушай, сынок, если будешь сотрудничать, мы пойдем тебе навстречу. Ты достаточно хорошо знаком с государственной исправительной системой, чтобы знать, как она работает.

– Если бы система работала, я бы тут не валялся. Вы не можете сделать со мной ничего нового. Поймите же наконец, если бы я знал, что затевается, меня бы там не было.

Неожиданный шум в коридоре отвлек внимание полицейских. Филип закрыл глаза. Он узнал этот разъяренный голос.