Драма по-королевски - Робертс Нора

Если бы ее не тянуло сюда. Она с улыбкой вышла из лимузина. Проиграв первый раунд и согласившись приехать в ответ на просьбу-приказ, она должна выиграть второй. Противостоять Александру и выиграть поединок — это многого стоило.

Двери дворца распахнулись перед ней, и она начала подниматься по широкой лестнице, но скоро остановилась. Ее темно-голубые глаза, устремленные вверх, блеснули, в них мелькнули веселые искорки. Она присела в придворном реверансе:

— Ваше высочество.

— Ева!

К ней со счастливым смехом сбежал по ступенькам Беннет, обнял, прижал к себе, и она сразу почувствовала, что принц, по своему обыкновению, недавно побывал на конюшне, около лошадей, которых страстно обожал. Семь лет назад, когда она впервые его встретила, это был очень молодой легкомысленный плейбой, не пропускавший ни одной красивой женщины и занятый исключительно мыслями о приятном времяпрепровождении.

Она отодвинулась, разглядывая его. Он повзрослел, но мало изменился.

— Как же я рад видеть тебя снова! — Он поцеловал ее, но в поцелуе не было страсти, скорее теплота и дружба. — Ты уже два года не была у нас.

— Я — занятая женщина, я работаю, Беннет. — Ева взяла руки принца в свои, ласково сжимая. — Судя по твоему внешнему виду, у тебя все обстоит великолепно, к тому же я читала о твоих похождениях. Ты тоже очень занят, если верить сплетням прессы.

— Не отрицаю, все, что там написано, — правда. — Беннет ухмыльнулся, и улыбка сразу сделала очаровательным его молодое, чисто выбритое лицо. — Пойдем скорее выпьем чего-нибудь. Я так и не знаю, надолго ты к нам? Ты не сообщила.

— Потому что и сама пока не решила. Все зависит от того, как пойдут дела.

Ева взяла принца под руку, и они стали подниматься наверх. В огромном гулком холле было прохладно. Ей всегда нравился этот холл, здесь веяло стариной. Стены украшали гобелены, портреты королей, предков, скрещенные мечи. Посередине стоял знакомый стол Людовика XIV с серебряной вазой, полной свежих роскошных цветов.

— Как долетела?

— М-м-м… Слишком длинный перелет.

Они прошли в парадную гостиную с широко раздернутыми шторами. Просторную комнату заливало солнце. Обивка мебели чуть выцвела. И везде стояли розы — в фарфоре и хрустале.

Ева бросилась на диван:

— Как же я рада, что наконец на земле. И что вернулась сюда вновь. Расскажи мне обо всех, Бен. Как твоя сестра?

— О, с Бри все просто замечательно. Она хотела встретить тебя в аэропорту, но у ее младшенького насморк. — Беннет взял бутылку и, предварительно положив в стаканы лед, налил в них сухой вермут. Он никогда не забывал вкусов и предпочтений знакомых женщин. Это было одной из его сильных черт покорителя женских сердец. — Мне до сих пор трудно привыкнуть, что у моей сестры уже четверо детей.

— У меня есть письмо от Крис, которое я должна отдать лично в руки Бри. И получить полный отчет о ее крестнице.

— Так, дай-ка вспомнить. А, это Камилла. Могу тебе сказать сразу — она просто сорванец и сводит с ума своих братьев.

— Для этого и существуют сестры. — Ева улыбнулась и отпила вермута. — А как поживает Рив?

— О, у него все хорошо, хотя, разумеется, он предпочел бы жить круглый год в Америке, на своей ферме. Но Бри все еще официально является хозяйкой дворца в Кордине, поэтому Рив спит и видит, чтобы Алекс женился, и тогда Бри передаст почти все свои обязанности его жене.

— Или женишься ты. — Ева посмотрела на Беннета поверх бокала. — Если ты вдруг решишься, то обязанности Бри частично перейдут к твоей жене.

— Я люблю сестру, но не до такой же степени. — Принц улегся на диване и сбросил с ног высокие сапоги.

— Значит, это пустые сплетни о леди Алисе Уинтроп. Или, самые свежие, о благородной Джессике Мэнсфилд?

— Милые девушки, — беспечно отозвался он. — Ты почему-то не упомянула о графине Милане.

— Да она на десять лет старше тебя! — И, почувствовав, что берет тон строгой тетушки, Ева улыбнулась: — Это уж слишком, Беннет.

— Давай лучше поговорим о тебе. — Беннет был мастер уходить от скользких тем. — Как ты умудряешься с твоей внешностью держать мужчин на расстоянии?

— Карате, — объяснила Ева, — черный пояс, седьмая ступень.

— Я и забыл об этом.

— Не может быть, я тебя два раза клала на лопатки.