Шопоголик и сестра - Кинселла Софи

Ах да — дыхание.

Вдох… выдох. Вдох… выдох. Вдох…

Боже, ногти у меня — отпад. Я тут маникюр сделала на днях — с розовыми бабочками на белом фоне. А усики у бабочек составлены из крошечных блестящих камушков. Ужасно хорошенькие. Ой, кажется, один стразик отвалился. Надо попросить, чтобы приклеили новый…

— Бекки!

От голоса Чандры я чуть не подпрыгнула. Стоит прямо передо мной и смотрит так, как больше никто не умеет. Ласково, понимающе, как будто прямо в сердце заглядывает.

— У вас замечательно все получается, — говорит он. — У вас такая прекрасная душа.

Я вся засветилась. У меня, Ребекки Брэндон, урожденной Блумвуд, прекрасная душа! Я чувствовала!

— Ваша одухотворенность удивительна, — тихо добавляет он, а я смотрю на него как зачарованная, не в силах оторвать глаз, и вдохновенно шепчу:

— К материальным ценностям я равнодушна. Все мои помыслы — о йоге.

— Вы нашли свой путь, — улыбается Чандра.

Оттуда, где сидит Люк, доносится какое-то подозрительное сдавленное хрюканье. Оборачиваюсь и вижу, что он с трудом прячет смешок.

Я так и знала, ему все игрушки.

— Благодарю за участие, но у нас с гуру личный разговор, — недовольно заявляю я.

Хотя чему тут удивляться? Нас еще в первый день занятий предупредили: когда один из супругов достигает духовного просветления, второй или не верит, или завидует.

— Скоро сможете пройтись по раскаленным углям. — Чандра с улыбкой указывает на кучку тлеющих, подернутых пеплом углей, и по поляне проносится нервный смешок.

Сегодня вечером Чандра и его лучшие ученики покажут нам искусство хождения по углям. К этой вершине должны стремиться и мы. Говорят, в состоянии нирваны ступни абсолютно ничего не чувствуют. Полная невосприимчивость к боли!

Втайне я надеюсь, что после прогулок по углям смогу преспокойно расхаживать и на высоченных шпильках.

Чандра помогает мне правильно расположить руки и отходит. А я закрываю глаза и подставляю лицо теплому солнышку. Здесь, на краю света, на меня нисходят духовное очищение и умиротворение. За последние десять месяцев изменился не только Люк, но и я — повзрослела, пересмотрела жизненные ценности. Стала совсем другим человеком. Сами посудите: сижу в ашраме, занимаюсь йогой. Старые друзья меня бы и не узнали!

По команде Чандры мы все переходим в позу Ваджрасана. Со своего места я вижу, как к нашему гуру подходит старик-индус с двумя потрепанными холщовыми сумками. Во время краткого разговора Чандра решительно качает головой, старик разворачивается и бредет прочь по холму среди кустов. Дождавшись, когда гость отойдет подальше, Чандра закатывает глаза и обращается к группе:

— Это торговец. Он спрашивал, не интересуется ли кто из вас украшениями. Цепочки, дешевые браслеты… Я сказал ему, что ваши мысли заняты более высокими материями.

Несколько человек негодующе качают головой. А дама с длинными рыжими волосами, похоже, и вовсе оскорбилась:

— Он что, не видит — мы же медитируем!

— Вашего духовного рвения ему не понять. — Чандра и не думает шутить. — С непониманием вы еще столкнетесь, и не раз. Людям невдомек, что услада ваших душ — медитация. И вам ни к чему… сапфировый браслет!

Кое— кто одобрительно кивает.

— Аквамариновый кулон на платиновой цепочке, — пренебрежительно продолжает Чандра. — Разве эти побрякушки могут сравниться с сиянием истинного просветления?

Аквамарин?

Ого. Любопытно, сколько.,.

Нет, не то чтобы я заинтересовалась. Ни в коем случае. Просто я как раз на днях рассматривала в витрине магазина украшения из аквамарина. Так, из чистого любопытства.

Мой взгляд останавливается на удаляющейся фигуре торговца.

— И бормочет себе, и бормочет: три карата, пять каратов, за полцены… Ему же не втолкуешь, что здесь он покупателей не найдет.

За полцены? Пятикаратные аквамарины за полцены?

Перестань. Сейчас же прекрати. Чандра прав. Мне нет дела до этих дурацких аквамаринов. Моя единственная цель — духовное очищение.

А крошечная фигурка старика едва различима на вершине холма. Еще немного — и скроется из виду.

— А теперь, — улыбается Чандра, — поза Халасана. Бекки, вы покажете ее нам?

— Разумеется, — улыбаюсь я в ответ и готовлюсь принять нужную позу на своем коврике.

Но со мной что-то случилось. Куда-то девались умиротворенность и душевная гармония. Странное, ни на что не похожее чувство нарастает во мне, вытесняя остальные, и быстро завладевает всем существом…

Все, терпению моему пришел конец. Сама толком не понимая, что происходит, я вскакиваю и со всех ног мчусь за уходящим торговцем. Я задыхаюсь, ступни горят, солнце печет непокрытую голову, но я не останавливаюсь, пока не взлетаю на вершину холма. Тяжело отдуваясь, оглядываюсь вокруг.

Не может быть. Его нигде не видно. Куда он делся?

Несколько секунд я стою, озираюсь и пытаюсь отдышаться. Старик словно испарился.

Наконец я удрученно разворачиваюсь и бреду назад, к группе. И только подойдя ближе, замечаю, что все наши кричат и машут мне руками. О боже. Что я опять натворила?

— Получилось! — орет рыжая тетка. — У вас получилось!

— Что получилось?

— Вы пробежали по горячим углям! Бекки, вы смогли!

Что?

Я смотрю на ноги… и не верю своим глазам. Ступни облеплены серым пеплом! В изумлении я перевожу взгляд на угли и вижу на них отчетливые отпечатки ног.

О господи. Я пробежала по раскаленным углям! По красным тлеющим углям! У меня получилось!

— А я… я даже не заметила! — в замешательстве бормочу я. — И на ногах ни единого ожога!

— Как вам это удалось? — восторженно вопрошает рыжая. — О чем вы думали?

— Сейчас объясню. — Вперед выходит улыбающийся Чандра. — Бекки достигла высшего кармического блаженства. Всем своим существом она сосредоточилась на одной цели, одном чистом образе — это и перевело ее материальное тело в сверхъестественное состояние.

Все таращатся на меня, как на далай-ламу.

— Да не так уж это и трудно, — со скромной улыбкой отвечаю я. — Просто… просветление снизошло, понимаете?

— А что это был за чистый образ? — не отстает рыжая тетка.

— Он был белый? — подсказывает кто-то. — Не совсем…

— А может, такой блестящий, сине-зеленый? — раздается сзади голос Люка.

Я резко оборачиваюсь. Он встречает мой взгляд уверенно и абсолютно серьезно.

— Не помню, — отвечаю я с достоинством. — Цвет не имел значения.

— Может быть, ты чувствовала, что тебя… — Люк словно с трудом подбирает слова, — притягивает к нему тонкая цепочка?

— Прекрасное сравнение, Люк, — одобряет Чандра.

— Нет, — обрезаю я. — Ничего подобного я не чувствовала. И вообще, чтобы понять это состояние, надо быть по-настоящему духовным человеком.