Наследство для двоих - Дейли Джанет

– Но мне очень хочется самому сделать это, – обернулся Маккрей, и пружины матраса тихонько скрипнули под ним. Выражение безмерной нежности удивительно смягчало угловатые черты его лица. – Это ее ночная рубашка?

– Да. – Эбби в нерешительности уставилась на его протянутую руку.

– Для тебя уложить Иден спать, наверное, все равно что чихнуть, – произнес он с долей зависти в голосе. – А я вот еще ни разу не укладывал свою дочь в постельку.

Поколебавшись еще секунду, Эбби наконец протянула ему ночную рубашку, настороженно следя за каждым его движением. Она была невольно тронута, видя, как неуклюже и вместе с тем чрезвычайно бережно он снимает с Иден платьице. Девочка недовольно морщила носик во сне, а Маккрей улыбался, не в силах налюбоваться на свое дитя. Его сильные руки оказались на редкость деликатными, стоило им коснуться спящего ребенка. Удерживая Иден в вертикальном положении, Маккрей натянул на нее рубашку, просунув сначала в вырез ее голову, а затем руки в рукава. Положив Иден на подушку, он заботливо укрыл ее сверху одеялом, и девочка сразу же уютно свернулась калачиком. Наклонившись, Маккрей осторожно поцеловал ее в лоб, а затем выпрямился и напоследок получше подоткнул под нее одеяло. Но и после этого он не сразу выключил лампу на прикроватной тумбочке, продолжая еще несколько секунд смотреть на спящую Иден. Наконец комната погрузилась в полумрак, и Маккрей, мягко, по-кошачьи ступая, подошел к Эбби.

– Ты только посмотри на нее, – умиленно пробормотал он. – Крохотная, невинная… Просто ангел во плоти.

Девочка и в самом деле выглядела ангелом. Белая подушка, на которой покоилась ее темноволосая головка, напоминала светящийся нимб. Щечки еще не утратили младенческой пухлости, а сомкнутые ресницы казались неправдоподобно огромными – сама чистота и святость. Однако Эбби, как никто другой, знала, что ее Иден вовсе не ангел. Наверное, и Маккрей не заблуждался на этот счет, но он видел далеко не все, на что способна эта непоседа. Общение с дочерью отпускалось ему малыми дозами.

Если уж говорить о том, что такое быть отцом, то минувший день был далеко не самым показательным, рассуждала про себя Эбби. Конечно, все было прекрасно и кое в чем даже приближалось к идиллии, однако подобные дни были не правилом, а скорее исключением. Сегодня он был не настоящим отцом, а скорее играл в отца. Но одно дело играть, и совсем другое – жить, когда Иден с тобой постоянно.

– Это впечатление обманчиво. Такой она бывает, только когда спит, – сочла своей обязанностью поставить его в известность Эбби. – Ты еще не видел, какая она, когда ее мучит грипп или простуда. Все время ноет, просит чего-то, то ей это не так, то другое. Вот уж когда с ней наплачешься, поверь мне. – Судя по его недоуменно-насмешливому взгляду, ее слова не произвели на него должного впечатления, а потому она поспешила продолжить: – Быть родителем – далеко не игрушки. Все ее сегодняшние капризы – это только забава по сравнению с тем, что бывает иногда, когда ей чего-нибудь не разрешают. Погоди, еще увидишь, как она умеет кричать и пререкаться. Тогда-то уж она наверняка не покажется тебе такой паинькой.

– В самом деле? – Казалось, он еле сдерживает ироническую ухмылку.

– В самом деле, – отрезала Эбби, раздраженная тем, что он не воспринимает ее слова всерьез. – И еще у нее есть обыкновение трещать без умолку. Вспомни, как она приставала ко всем, пока шло кино. А почему этот дядя так сказал? А почему эта тетя так сделала? Все ей растолкуй да объясни. Даже во сне болтает, к твоему сведению. Надо отдать тебе должное, ты выдержал несколько часов подряд. Но представь себе, что тебе приходится слушать ее болтовню изо дня в день, изо дня в день…

– И болтает, и болтает, и болтает, – поддакнул он.

– Совершенно верно. Стоит ей только начать, и потом уже не остановишь… – У Эбби внезапно вылетело из головы, что она только что собиралась сказать. Потому что Маккрей неожиданно взял ее за плечи и повернул лицом к себе.

Она в удивлении смотрела на него, ошарашенная тем, что его рот оказался так близко. Губы Маккрея шевелились у самых ее глаз, говоря:

– Совсем как ее мама.

Прежде чем она успела опомниться, он поцеловал ее – крепко, страстно. На какую-то секунду она утратила волю к сопротивлению, но потом все же отпрянула.

– Мак, я думаю…

– В этом и заключается источник всех твоих бед, Эбби. – Он не позволил ей вырваться из его объятий. – Ты слишком много думаешь и говоришь. Послушай, Эбби, а почему бы тебе не заткнуться? Хотя бы один раз в жизни.