Бесценный дар - Браун Сандра

Она ожидала увидеть его одетым как накануне: серые брюки, белая рубашка — униформа всех правительственных агентов. Но ее взору предстало нечто совсем иное.

На нем были лишь короткие серые шорты и кроссовки. Больше ничего. Нагнувшись над столом и делая записи на листке, который слегка намок от его потной руки, он нетерпеливо поправлял очки, соскальзывающие со вспотевшей переносицы. Наконец он с раздражением сдернул их вовсе и швырнул на стол, а сам продолжал отчаянно строчить.

Эрин не знала, сколько времени она стояла так, неподвижно уставившись на него, словно была загипнотизирована видом его великолепного тела. Теперь ей было ясно, откуда у него такая прекрасная спортивная форма. Если он каждое утро совершает пробежки — а, судя по его виду, дистанция была немаленькая, — то понятно, откуда такое собранное тело.

Его ноги и руки были крепкие и жилистые. Широкие плечи венчали впечатляющую грудь, покрытую светло-коричневой растительностью, сейчас превратившуюся в мокрые завитки. Эрин беззастенчиво смотрела на полоску волос, идущую от грудной клетки вниз, через плоский живот, и теряющуюся где-то под резинкой шорт. Его ровный, без контрастных участков, загар странным образом приводил ее в смущение. И в еще большее смущение приводило то, что под шортами явно угадывалась мужская сила.

— Нет, я полагаю, этого достаточно, — сказал он уверенно. — Если мне будет нужно что-нибудь еще, я позвоню. Спасибо, Чарли. С меня причитается.

Повесив трубку, он еще несколько секунд что-то записывал, после чего выпрямился в полный рост.

Он не сразу заметил, что она стоит на лестнице и смотрит на него. Откровенным взглядом он смерил ее фигуру сверху донизу и обратно. На какую-то долю секунды глаза их встретились, и у Эрин перехватило дыхание. Она удивилась, что он быстро отвел взгляд. Где же самодовольная насмешливость, которую она приготовилась увидеть?

Она решительно вошла в комнату и остановилась перед письменным столом. Он наконец поднял глаза и посмотрел на нее ничего не выражающим взглядом.

— Вы рано поднялись.

— Вы тоже, — ответила она. — Вы всегда так начинаете свой день? — спросила она, кивая на его спортивный вид.

— Да, стараюсь каждое утро пробежать хотя бы несколько миль.

Почему он говорит такими отрывистыми фразами? Он явно не склонен заводить с ней разговор, а только из вежливости отвечает на вопросы. В его глазах она не смогла прочесть ничего из того, что ей так отчаянно хотелось знать.

— На улице не холодно?

Он пожал плечами, отчего все мышцы у него заиграли, и Эрин с усилием отвела взор от его мощного торса.

— Поначалу бывает прохладно, но я быстро разогреваюсь. Вообще-то я вышел в куртке. Оставил ее на крыльце. Ребята из того дома сказали мне, что меня спрашивал Майк.

Тыльной стороной ладони он смахнул пот с бровей и вытер руку о шорты. Движения были машинальные, и было видно, что мысли его заняты чем-то.

— Я вас обрадую: ваши показания подтверждены.

Он сказал это как бы между прочим, будто это не имело никакого значения. Она с удивлением взглянула на него, но лицо его застыло, как маска.

— Вечером я звонил приятелю в Хьюстон, и он взялся за это дело. Что не смог сделать вчера, выяснил сейчас, утром. Теперь мы о вас знаем все, мисс О'Ши.

Он вернулся к официальному обращению, и это задело Эрин. Прошлой ночью, перед тем как вернуться в свое кресло, он шептал в темноте ее имя, и от этого звука ее пробирала дрожь. А он этого и не помнит.

— Мы даже знаем, что мусор у вашего дома забирают по вторникам и пятницам. Надеюсь, вы не забыли выставить его перед отъездом сюда?

Это что, такие шутки? Что-то не похоже, он даже не улыбается, подумала она. Он и на нее — то не смотрит — глаза бегают по комнате, останавливаясь то на одном предмете, то на другом. Если он и смотрел на нее, то это были лишь короткие скользящие взгляды. С того момента, как она вошла в комнату, он ни разу не взглянул ей прямо я лицо.

— И вы, конечно, можете быть свободны, — сказал он небрежно.

Почему он ведет себя так, будто между ними ничего не произошло? Почему не улыбается, не дразнит, не мучает ее? Почему не просит прощения? Почему он ничего этого не делает?

— Мне жаль, если я причинил вам неудобства.

Может быть, если бы он не сказал этой последней фразы, она бы так и ушла, навечно озадаченная этим загадочным человеком, с которым судьба свела ее на один день в Сан-Франциско. Но именно эта небрежная фраза вывела ее из себя. Ее недоумение уступило место кипящей злости, и она обрушилась на него.