Венгерская рапсодия - Стил Джессика

— У вас это что, призвание? — съязвил он.

Как он смеет! — разозлилась Элла, но не успела ничего ответить, потому что вошла Надя с подносом горячих бутербродов. Может быть, Золтан решил, что подобными предложениями я пытаюсь опять напроситься на прогулку с ним?

— Кёсёнём, Надя, — улыбнулась она, обдумывая, как бы половчее доказать хозяину дома, что она вовсе не желает опять целый день шататься с ним по улицам Будапешта.

Отдавая должное угощению, Элла продолжала сверлить его взглядом. Однако неожиданно вспомнила, как губы Золтана касались ее рта… А он небось уже забыл обо всем!

От злости она тут же взяла себя в руки и скорее воинственным, нежели решительным тоном поинтересовалась:

— Вы начнете сегодня мой портрет?

Золтан посмотрел на нее долгим тяжелым взглядом. Элла ожидала, что он скажет что-нибудь резкое, но, к ее удивлению, он холодно сообщил:

— Сегодня я решил перебраться в другую резиденцию.

— В другую резиденцию? — переспросила она, потрясенная настолько, что забыла о своей злости. — А где это?

— На берегу озера Балатон, около двух часов езды отсюда.

Элла смотрела на него растерянно, пытаясь собраться с мыслями.

— М-мы все туда едем? — наконец выдавила она.

— Надя останется здесь, — ответил он, затем вдруг поднялся и приказал: — Будьте готовы через час.

— Есть, полковник! — вскочила она. Однако Золтан молча двинулся к дверям, и ей показалось, что он усмехается. Хоть бы мне показалось! — заклинала она. Это будет уже слишком, если он начнет надо мной смеяться!

Но через час с четвертью от его веселья не осталось и следа. Они стояли в холле, и он окидывал ее чемоданы недобрым взглядом.

— Вы все свое имущество возите с собой? — саркастически спросил он, и Элла почувствовала, что ненавидит его таким.

Не придумав никакого ответа, она гневно посмотрела на него и подняла свои чемоданы, хотя и понимала, что зря это делает.

— Оставьте!

Элла выпрямилась, решив проигнорировать его слова и самостоятельно понести свой багаж, но вдруг неизвестно откуда появился Освальд и взял у нее из рук чемоданы.

— Фрида и Освальд не поедут с нами? — спросила она, уже сидя рядом с художником в машине.

— Они приедут позже, — коротко ответил он, и на этом разговор закончился.

Элла была очень раздражена. Так она никогда еще себя не чувствовала. Золтан оказался самым непредсказуемым человеком на свете!

Они ехали уже час в полном молчании, и ее взгляд снова и снова падал на его руки, державшие руль. Она невольно любовалась красивыми длинными пальцами художника, удивляясь, как человек с такими изысканными руками может быть таким грубияном.

Прошло несколько минут, и Элла стала уже винить саму себя. А чего я ожидала? Мое утреннее приветствие вряд ли можно назвать нежным и дружеским. Как еще он мог отреагировать на мой резкий тон? Не мог же он сказать: «Судя по всему, мои поцелуи вам не понравились». Его поцелуи! О Господи, я была без ума, когда его губы дотрагивались до меня. И неизвестно, как далеко бы все это зашло, если бы я не вздрогнула, когда он коснулся моей груди…

— Вы часто бываете в этом доме? — неожиданно спросила она, пытаясь освободиться от своих мыслей.

— Мы уже прибыли, — объявил он кратко, и Элла подумала, что лучше бы ей было помолчать.

Погруженная в свои мысли, девушка и не заметила, насколько изменился ландшафт. Широкая равнина, высокие пирамидальные тополя вдоль дороги… Но вот Золтан въехал на длинную аллею, ведущую к трехэтажному дому на пригорке.

Элла вышла из машины на посыпанную гравием дорожку и поднялась вместе с хозяином по каменным ступеням.

Не успели они войти в холл, как появилась симпатичная женщина лет тридцати в форменной одежде.

— А, Ленке, — обратился к ней Золтан и беседовал около минуты, а затем, повернувшись к Элле, предложил: — Если вы пройдете с Ленке, она покажет вам вашу комнату.

— Спасибо, — вежливо ответила Элла, и художник тут же ушел.

Ленке и Элла поднялись по лестнице и попали в очень уютную спальню с отдельной ванной комнатой. Ленке наверняка уже знает, что я не говорю по-венгерски, подумала Элла, однако поблагодарила служанку на ее родном языке и на прощание улыбнулась.

Элла подошла к одному из двух больших окон своей комнаты. Отсюда открывался прекрасный вид на озеро Балатон. Дом был окружен деревьями, но ветви не загораживали пейзаж, а наоборот, делали его еще живописнее.

Подумав, что при первой же возможности произведет разведку местности, Элла отвернулась от окна. И тут раздался стук в дверь.