Бриллианты на оловянной тарелке - Гордон Люси

— Но все-таки им удалось добиться некоторых ограничений, — напомнил Билл. — Пусть и непринципиальных, но вполне способных затормозить строительство.

— Не затормозят, если я от них избавлюсь. А я этого добьюсь. Можешь мне поверить, — твердо сказал Гарт. — Я знаю людей, которые мне помогут. А что на этот раз?

— Бабочки. В общем, там обитают какие-то редкие виды.

Гарт застонал. «Боже, дай мне терпения!» — подумал он, а вслух произнес:

— Не беспокойся, Билл. Если я выдержал натиск некоего бородатого защитника окружающей среды и обвинения в стремлении погубить природу, то, полагаю, смогу справиться с семейством бабочек.

— Я думал, тебе необходимо знать о том, что защитники природы собираются устроить сегодня во второй половине дня акцию протеста. Я пытался добиться от полиции запрещения акции, но не получилось, — продолжал рассказывать Билл.

— Лично я бы этого не делал, — отозвался Гарт. — Еще подумают, что мы их боимся.

— Да, но туда явятся телевизионщики. Репортаж об акции протеста попадет в программу новостей.

— Досадно! Но ничего страшного, — заметил Гарт и добавил напоследок: — Однако спасибо тебе, что сообщил мне об этом.

Когда в полдень Фэй принесла мужу чашечку кофе, она увидела, что тот не отрываясь смотрит телевизор.

— А кто всегда говорил: смотреть телевизор днем — дурная привычка? — напомнила она Гарту. — Потакание собственным слабостям и пустая трата времени.

— Но мне нужно кое-что посмотреть. Я получил разрешение на строительство дома, а теперь вот кучка длинноволосых клоунов собралась на моем участке, чтобы пугать народ, предсказывая конец света в том случае, если я начну там строительные работы. Сейчас как раз будет об этом репортаж.

Как только Гарт замолчал, на экране появился сельский пейзаж, а затем камера наехала на табличку с надписью: «Строительство ведет компания „Мелкхом“». Рядом с табличкой стоял серьезный молодой человек с микрофоном.

— Борцы за чистоту окружающей среды утверждают, что, если эта земля будет использована под строительство домов, погибнет редкий вид бабочек, — начал он.

— Ну это уж слишком! — злобно воскликнул Гарт. — Я строю дома, чтобы в них жили люди, а они тут развели балаган. Интересно, где они будут жить, если никто не будет строить дома? С бабочками, я предполагаю.

Удивленная Фэй посмотрела на экран и увидела то, что ему так не понравилось. Камера показала большую толпу с плакатами. Внезапно она заметила Кендала, а рядом с ним Адриана, держащего на вытянутых руках плакат, на котором было написано: РУКИ ПРОЧЬ ОТ БАБОЧЕК!

Гарт обвиняюще посмотрел на Фэй.

— Ты знала об этом? — вопрос прозвучал как утверждение.

— Нет, конечно, — ответила она, стараясь не обращать внимания на его резкий тон. — Я знала, что Кен собирается на какую-то акцию протеста, а Адриан попросился с ним. Мне казалось, они упоминали «Мелкхом», и я не связала это с твоей фирмой.

— «Мелкхом» — это филиал. Я приобрел его в прошлом году, — объяснил он.

— Я не знала, и Адриан — тоже.

— Но могу поспорить, что Кендал Хейнес знал и не упустил шанса настроить Адриана против меня. Повел его на демонстрацию, да еще с лозунгом.

— Только у тебя такой извращенный ум, — возмутилась Фэй. — Кендал — порядочный, честный человек. Он никогда бы такого не придумал.

— Не сомневаюсь.

— Гарт, ты становишься невыносимым. Кендал просто отстаивает свои принципы, и то же делает Адриан. Тебе следует гордиться своим сыном: его волнует состояние окружающей среды и он уже давно помогает Кендалу бороться с теми, кто ее загрязняет. Он не виноват, что в данном случае таким человеком оказался ты.

— Теперь ему такого обо мне наплетут!

— Кто? Я ничего ему не скажу. Ты должен сам поговорить с ним об этом. Но будь осторожен. Твой сын — умный мальчик.

Адриан вернулся домой поздно. Он выглядел возбужденным и немного уставшим. Фэй с облегчением отметила, что плакат он не принес. Как и обещала, она ничего не сказала мальчику о том, что видела его по телевизору.

Гарт тоже никак не выразил своего раздражения. Он поинтересовался у сына, как прошел день, и внимательно выслушал его ответ. Фэй заметила, что Адриан даже раскраснелся от удовольствия, обрадовавшись такому интересу со стороны отца.

— Пап, было так здорово! Нас по телику показывали.

— Я видел. И даже записал это для тебя.