Королева сплетен выходит замуж - Кэбот Мэг

Но я не могу этого сделать. Потому что лучший друг моего жениха - её бывший парень.

И я не могу говорить о том, что произошло с Чазом и Шери. Потому что все было бы слишком странно.

Но Моник и Tиффани не заменят Шери. Неа.

— Его последние слова, — замечает Моник, — «игра только началась». Мне показалось, это что-то значит. Разве ты не согласна, Тифф?

-Ни в коем случае,Хосе,-говорит Тиффани,-я думаю,он в восторге,от твоей,Лиззи,формы.

- Я же говорила, - напевает бабуля.

- О, боже, - я качаю головой. - Вы не правы. И даже если он - …, он не собирается влюбляться сейчас. Он еще не отошел от того, что произошло с Шери. Он говорит...

Именно в этот момент — к счастью — дверь в ателье открывается, и заходит Ава Джек, а с ней ее телохранитель и чихуахуа. У Авы на лице отражается дикий взгляд, как будто за ней охотятся. Она одета в короткие шорты, чулки в сеточку, даже при том, что приблизительно двенадцать градусов снаружи, и ее челюсть двигается … хотя она ничего не говорит.

Тиффани хмуро смотрит в записную книгу:

- Что ты делаешь здесь, Ава? - требует ответа она. - У тебя нет примерок в ближайшие четыре недели.

- Извините, - говорит Ава, все еще жуя. Она падает на шезлонг, поставленный мадам Анри по моему настоянию в дальнем углу для нервных, ожидающих матерей и не видный сквозь зеркальное окно магазина. Ее тело было скрыто от взглядов манекеном, одетым в платье принцессы 1950х годов с огромной объемной юбкой из тюля, усыпанной мелкими бриллиантами, занимающей почти всю витрину. - Мы были по соседству, присматривали квартиру и внезапно... папарацци! Можно мы спрячемся у вас на несколько минут, пока они не уйдут? У меня нет даже подводки для глаз.

- Бабуль, подожди, - говорю я в телефон. Я иду к Аве и выжидающе протягиваю руку. - Конечно можете, - говорю я.

Все еще приседая позади юбки из тюля, она смотрит вниз на мою руку с пустым выражением на лице. Затем понимает. Она плюет жвачку в мою руку. Я иду к корзине под столом, за которым находится Тиффани, и кидаю жвачку туда, затем я вытираю руки о ткань.

- Литтл Джои, - говорю я телохранителю, с которым мы были формально познакомлены во время последнего посещения Авы. - Тут есть жалюзи, если вы хотите, их можно опустить.

Литтл Джои - его неповоротливое, весящее 136 килограмм и ростом более двух метров тело сразу давало понять, что его называют так с иронией - начал опускать черные металлические жалюзи, которые я купила на Манхэттене, когда реставрировала платье Джилл Хиггинс и она тоже имела проблемы с папарацци.

- Почему вы ищите квартиру на Манхэттене? - Спрашиваю я ее.

- Здесь намного лучше, чем в Лос-Анджелесе, - говорит Ава, потянув дрожащего Чихуахуа на коленях. - За исключением погоды. С одной стороны нет необходимости ехать куда-то, где попрохладнее. И это здорово, потому что время не потрачено впустую. И с другой - никто не просит у меня автографы или тому подобное, как обычно. Я имею в виду, люди пялятся. Но они не раздражают. Кроме, конечно, подростков в H&M.

Нам требуется время, чтобы переварить это. Тиффани первая, кто приходит в себя.

- Итак, ты подыскиваешь квартиру с одной или двумя спальнями, или что? - спрашивает в ходе беседы Тиффани.

- Она ищет четыре спальни, три ванны, и кухню, вмещающая обеденный стол, по крайней мере с двумя тысячами квадратных метров наружной террасы, выходящей на южную сторону, - говорит Литтл Джои, когда Ава только изумленно моргает.

Когда мы поворачиваем наши головы, чтобы посмотреть на Аву, ошеломленные этой информацией - потому что насколько я знаю такой недвижимости не существует на острове Манхэттен (меньше чем за пять миллионов долларов во всяком случае) - она же только пожимает плечами и говорит тонким девчачьим голосом:

- У меня сезонное эмоциональное расстройство. Эй, а у вас есть что-нибудь поесть? Все, что я ела сегодня это энергетический батончик и теперь я, кажется, проголодалась.

Я протягиваю ей другую половину моего сэндвича с цыпленком тандури, но она только кривит лицо.

- Что это за белая склизклая дрянь? - спрашивает она подозрительно.

Тиффани и Моник заходятся в истерическом приступе смеха, который, становится ясно, еще не скоро закончится.

- Соус цацики, - говорю я, - Ава, как ты можешь выйти замуж за греческого принца, если не знаешь, что такое соус цацики?

- Мне нравится он, - говорит Ава, убирая сэндвич подальше от своей собаки - которую, как она сказала за день до того, зовут Белоснежка ("Как диснеевскую принцессу") - а не еда его страны.