До конца (ЛП) - Глайнс Эбби

Я не пошел с Ноа в ночь, после игры. Я был раздавлен. Быть так близко, чтобы получить ее и затем просрать все, это было слишком. Я вернулся домой в паршивом настроении.

После двух недель такого настроения, я был полн решимости выбросить Тришу из моей головы. Но я все же не использую Ноа, ради этой цели. Роуз Манн, была горячей, и более интересной. Я собрался подкатить к ней на бассейной вечеринке в доме Маркуса. Его родители и младшая сестра уезжают из города, и он решил устроить небольшую тусовку. Это означало, что большинство из школы будут там.

У отца на этой неделе рабочими были дни, что значило, грузовик мой. Последние две пятницы, я владел футбольным полем, поэтому он был в настроении. Я больше не в его списке дерьма. До тех пор, пока я звезда, он счастлив. Я сделал бы все ради его внимания. Но теперь повторю этого дерьма. Только потому, что мне нужен грузовик.

Что-то впереди привлекло мое внимание, я включил дальний свет, и увидел что-то вроде идущей девушки. Какого черта? На улице темно, а это дорога не славилась оживленным движением. Я потушил свет и замедлился, когда настиг ее.

То, что произошло после, будет преследовать меня всю оставшуюся жизнь.

Триша Корбин повернула голову, чтобы взглянуть на меня, один ее глаз был до того распухшим, что оставался закрытым, губа разбита, а лицо все в крови. Она хромала и придерживала руку. Ее прекрасные блондинистые волосы, всегда собраны в хвост, имитируя некий беспорядок. Сейчас ее волосы распущены и торчали по разные стороны. Сволочь! Я собираюсь кого-то убить.

Хлопнув дверцами, а выскочил и обежал вокруг.

- Триша, - все что я смог выдавить из себя. Сердце билось в моем горле, а руки предательски дрожали.

Она смотрела на меня глазами мокрыми от слез.

Меня посадят. Потому что, время человека, который посмел такое сделать подходит к концу. Медленно. И болезненно.

- Мне нужен... мне нужно... в больницу.

Она говорила каждое слово через боль.

- Да, дорогая, нужно. Как мне помочь тебе сесть в грузовик? Я не хочу делать тебе больно.

Это были чувства беспомощности. Притянуть ее в свои объятья, вот чего мне хотелось. Прижать ее к груди, да так, чтобы никто не смог добраться к ней. Но я увидел странное положение ее руки, и идея уже не звучала так же хорошо.

Она резко вдохнула и на минутку затаила дыхание.

- Проста стань позади меня, в сл-случаи, если я потеряю равновесие. Думаю мои ноги, - она остановилась и поморщилась,, а затем прошептала, - единственное, что не сломлено.

- Вот дерьмо, Триша. Черт, - все, что я сумел сказать. Я хотел расспросить ее, кто это сделал, но ей больно говорить. Выясню позже.

Я открыл грузовик со стороны пассажира, смотрел, как она хромает, и слушал, как она всхлипывает. Я думал, что ее отказ был адом. Но это было гораздо хуже. Я терпеть не мог видеть ее боль. Лучше видеть ее здоровой, лучше бы она отказывала мне каждый проклятый день, нежели видеть такой кошмар.

Когда она начала подымать ногу, она потеряла равновесие, и я опустился на корточки и надежно ухватил ее за бедра. - Я могу поднять тебя, если буду держать здесь? Будет больно? - спросил я.

- Не так уж сильно, - прозвучало от нее шепотом.

Я надежнее ухватил ее внизу бедра, и медленно начал поднимать, пока она безопасно не разместилась на сидении. Я повернул ее ноги, лицом вперед. -

Я буду ехать медленно и осторожно. Ремень безопасности может быть лишним.

Она кивнула и прошептала. - Спасибо.

Я закрыл дверь с ее стороны и обошел грузовик к месту водителя.

Если она шла сама, значит Крит где-то в безопасности. Я не хотел заставлять ее говорить, но я не хочу, чтобы малый оставался с людьми, проделавшими такое с ней.

- Где Крит? - спросил я, медленно выезжая на дорогу.

- У Грина. Я обещала ему, - она звучала еле слышно. - Если он поб-побежыт к Грину и останется там... Я свяжусь с Дэйви, чтобы... чтобы он отвез меня в больницу.

Вместо этого, она попыталась пройти расстояние в пять мило от своего дома к больнице. Упрямая женщина. Ну по крайней мере малый в безопасности. - Я свяжусь с ним, как только мы доберемся в больницу, пускай он знает, что с я с тобой и тебе ничего больше не угрожает, - заверил ее я.

- Спасибо, - успела она сказать, прежде, чем поморщиться.

Я больше не собирался заставлять ее говорить.